Юрий Маркович Нагибин - Поездка на острова. Повести и рассказы

Юрий Нагибин Поездка на острова

От автора

Писателю-рассказчику не так-то просто выпустить книгу. Ведь далеко не все «сшитые в один переплет листы» (Владимир Даль) могут считаться книгой. Хотя расхожее представление о книге вполне соответствует определению толкового словаря. Роман — всегда книга, даже если и неудачная. В иное положение поставлены авторы малых форм, чаще всего у них выходят сборники, но случаются и книги, причем не всегда в силу заранее обдуманного намерения, хотя и так бывает. Книга у рассказчика возникает в том случае, когда составляющие ее небольшие произведения обладают общим корнем, произрастают из единого сильного чувства, некой завороженности, служат выражением одной душевной идеи, подчинившей себе целый период жизни. В противном случае получаются сборники, которые в чисто художественном отношении могут оказаться лучше книги, но актом одного большого, властного и длительного переживания не являются.

В данном случае в «один переплет» сшиты книга, идея которой содержится в самом названии «Человек из глубины пейзажа», и сборник моих новых вещей, написанных в последние годы. Название первого раздела мне подарил ныне покойный писатель, превосходный рассказчик Николай Атаров, определивший этими словами главное направление моей новеллистической работы. В начале 70-х это было исчерпывающе справедливо. Ныне Атаров уж, верно, не настаивал бы на своем определении.

Целый период жизни прошел у меня под знаком охоты и рыбалки. Богатое рыбой Плещеево озеро, великолепные охотничьи угодья Мещеры и Максатихи — вот география тогдашних лет моей жизни. Я предавался древнейшим человеческим занятиям с великой страстью, но без того губительного азарта, когда слетают все внутренние запреты и ты теряешь всякую ответственность за доверенный тебе мир животных и растений. Быть может, самозабвенной увлеченности ставило преграду то, что с самого начала я стал писать о рыбалке и охоте, то есть видел ясным взглядом и окружающее и себя самого. Это обеспечивало самоконтроль.

И тогда я пришел к твердому выводу: нигде не раскрывается человек столь исчерпывающе полно, как на природе. И до чего ж неожиданно поворачивались иные характеры — таимое в городском привычье вырывалось наружу, и человек обретал свое подлинное лицо. Наблюдать это было не менее упоительно, чем сидеть в скрадне с ружьем в руках на утренней или вечерней зорьке.

Эта тема исчерпана для меня, я перестал охотиться и рыбачить. Слишком ненаселенны стали воды и леса, при нынешней убыли дичи охота потеряла свой романтический образ, а гибнущее Плещеево озеро уже не только не дает душе созерцательного покоя. Пусть промыслами занимаются специалисты, хотя при строгом соблюдении положенных правил и ограничений спортивные охота и рыбалка вреда не принесут. Но всякое браконьерство сейчас вдвойне преступно, с ним надо беспощадно бороться. Своей книжкой я не только прощаюсь с любимыми увлечениями, но хочу еще раз напомнить, какой бережности требует хрупкий дышащий мир вокруг нас.

Во втором разделе, который я назвал «Разное о разном», чтобы подчеркнуть его неоднотемностъ и многожанровость, представлены повести, рассказы о наших днях и о прошлом, а также биографическая проза-новелла, литературный портрет, воспоминание. Эти очень разные вещи имеют прочную связь во мне самом. Мои интересы делились между настоящим и прошлым. Но как убедится читатель, современная повесть «Поездка на острова» сцеплена с историческим рассказом «Куличек-игумен» через вечный спор добра со злом; мой стойкий интерес к творческой личности находит новое для меня выражение в «Ненаписанном рассказе Сомерсета Моэма» — это как бы новелла в новелле, в рассказе-воспоминании «Ночью нет ничего страшного» и в художественном очерке о видной кипрской поэтессе. С этими вещами связан (через мысль о том, что произведение важнее творца) рассказ о дряхлом старике, видевшем великого русского актера Щепкина. Особняком стоит рассказ «В дождь» о колхозном инженере и кошмаре --">