Вера Сергеевна Новицкая - Басурманка

Вера Новицкая Басурманка

Глава 1

Красиво раскинулся на пригорке величественный барский дом. Ослепительно белыми кажутся его массивные колонны и стены в ярком, причудливом освещении заходящих июньских лучей; сверкающей снежной громадой высится он среди изумрудного моря пышной листвы. Словно верные телохранители, обступили его со всех сторон могучие кудрявые липы. То неподвижно, как бы прислушиваясь, стоят они, то, будто готовые дать отпор, вытягиваются во весь свой гигантский рост, с гордо приподнятыми головами, то, видимо, успокоенные, с заботливой нежностью склоняют могучие ветви над дорогим своим детищем.

И дальше, по всем направлениям, вдоль всего громадного чудного сада, спускающегося до блестящего озера, и в противоположную ему сторону, – всюду стройными размеренными рядами тянется бессловесная зеленокудрая стража; точно заколдованные воины, стоят густолиственные великаны, готовые при малейшей опасности выступить дружной, тесной ратью против неприятеля. Но до сих пор никакое вражеское нашествие не грозило владельцам Благодатного; беспечально и радостно протекала здесь жизнь, оправдывая данное родовому гнезду название.

Вот и теперь из глубины тенистого сада неслись веселые возгласы, звонкий молодой смех.

Позади цветников с затейливыми клумбами, фонтанчиками и всякими другими произведениями искусных рук на просторной зеленой полянке, еще залитой солнцем, горелки^[1] были в полном ходу.

Молодые лица пылали румянцем и искренним, беззаботным весельем.

Едва раздался призывный возглас: «Птички летят!» – как с одной стороны кинулся бежать широкоплечий молодой человек, лет двадцати восьми, с добрым веселым, но совсем некрасивым лицом, с другой – высокая полная брюнетка, производившая, несмотря на свои тринадцать лет, впечатление взрослой барышни.

Хотя эта девочка не отличалась особой ловкостью и бежала гораздо медленнее своего быстроногого сотоварища, почему и поймать ее было несравненно легче, тем не менее «горящая» девочка опрометью кинулась за более трудной, а потому и заманчивой добычей.

Стрелой полетела она наперерез двум бегущим. Полудлинное, пышное кисейное платьице розовым облаком развевалось вокруг ее тоненькой фигурки. Со скоростью и ловкостью белки неслась она, делая быстрый скачок то вправо, то влево, то поспешно поворачиваясь назад, сообразно тем уловкам, какие принимал ее противник.

Все играющие с живейшим интересом следили за состязанием, так как до сих пор Николай Михайлович, теперешний противник девочки в розовом, оказывался непобедимым. Визг и сочувственные возгласы то одной, то другой стороны неслись из всех уст.

– Скорей, скорей, Женя! Уж Нелли сейчас добежит до Николая Михайловича!

– Николай Михайлович, не поддавайтесь! Ай-ай! Она сейчас схватит вас!

– Не схватит, а уже схватила! – раздался звонкий торжествующий голосок.

– Ур-ра!.. Поймала!.. Я – первая! Я! Только я, одна я!..

Розовая девочка, совсем по-детски, сперва чуть-чуть присела на согнутых коленях, потом с тем же торжествующим: «Ур-ра!» – запрыгала на двух ногах сразу.

– Браво, Женя!

– Ай да Женя!

– Молодец!

– А что, Николай Михайлович, спасовали? Сконфузили вас? А?

Но побежденный добрым и приветливым взглядом смотрел на свою победительницу. Да нельзя было и не залюбоваться ею в эту минуту.

Продолговатое нежно-розовое личико было обрамлено целой шапкой каштановых кудряшек с как бы продетыми в них золотистыми нитями, отчего вся головка была точно усыпана блестящими искорками. Казалось, солнечный луч, однажды запутавшись в этих золотых завиточках, не смог более выбраться оттуда. В светло-карих блестящих глазках сверкали те же искорки, что и в волосах. Тоненькие, немного светлее волос, брови, острый носик, маленький пунцовый рот с мелкими, как у мышонка, зубами – все это было ярким воплощением юности, бьющей ключом жизни, молодого искрящегося веселья и задора. Тоненькая, хрупкая, с крошечными руками и ногами, эта почти пятнадцатилетняя девочка-подросток производила впечатление двенадцатилетнего ребенка.

Тоненькая, хрупкая девочка-подросток производила впечатление двенадцатилетнего --">