Николай Александрович Лейкин - В деревне

тамъ.

— Вы ужъ, барыня, работой-то ее не невольте. Она у меня балованная.

— Да какъ же тутъ можно неволить? Вѣдь работа домашняя, отвѣчала Клянчина. — Что нужно сдѣлать по дому, такъ развѣ это трудно!

— Ну, то-то… Я мать… Вѣдь свое дите каждой матери мило.

Баба помолчала и прибавила:

— Вы подлецу-то моему деньги за нее не давали? За Варвару, то-есть?

— Нѣтъ, нѣтъ. Просилъ онъ, но мы не дали.

— И не давайте. За деньгами мы вмѣстѣ съ нимъ будемъ приходить, тогда и отдавайте. А то вѣдь онъ пропьетъ. Вы ему ничего денегъ не давали?

— Кажется, мой мужъ далъ ему на чай и стаканчикъ водки поднесъ.

— То-то онъ пьянъ ужъ. Пришелъ домой и хватилъ меня по уху. «Неси, говоритъ, дура полосатая, старое платье Варварѣ». Обидно, что вы въ ночевку-то ее не будете къ намъ отпущать.

— Пойми ты, что мы безъ прислуги.

— Такъ. Это точно. Ну, Христосъ съ ней. Конечно, намъ тоже дѣвушку бы нужно вечеромъ послѣ шабаша мнѣ на подмогу, ну, да ужъ пущай. Вы барыня хорошая, вы и меня не обидите. Ходить буду сюда ее провѣдывать, такъ ужъ навѣрное кофейкомъ и пивкомъ всегда попотчуете.

Клянчина поморщилась.

— Я, милая, вообще просила бы васъ всѣхъ порѣже сюда ходить, произнесла она.

— То-есть, какъ это? Да вѣдь я къ дочери. Неужто же вы и сегодня меня не попотчуете? Вѣдь я поздравить пришла вашу милость.

— Съ чѣмъ? Съ чѣмъ поздравить-то?

— Да какъ же? Дочь, дочь взяли въ работу. Съ васъ спрыски. Безъ этого ужъ, милая барыня, нельзя. Честь имѣю поздравить васъ.

— Спасибо. Ступай въ кухню. Вотъ сейчасъ будемъ чай пить, такъ и тебя съ Варварой напоимъ.

— Вы, барыня, для праздничка рюмочку поднесите.

— Ахъ! Да вѣдь это можетъ вконецъ надоѣсть! Давеча отецъ, теперь мать… вздохнула Клянчина и отправилась за водкой.

— Мать-то важнѣе отца, сударыня. Дочь при матери, а не при отцѣ. Мать-то могла и не отпустить дочь, такъ должны же вы ей за отпущеніе… бормотала вслѣдъ Клянчиной баба.

Поднесли водки и бабѣ.

— Вотъ благодаримъ покорно, сказала она, выпивъ, и отправилась къ дочери на кухню.

Уходя домой, баба, кромѣ того, выпросила у Клянчиныхъ пятіалтынный.

— Вы ужо этотъ пятіалтынничекъ-то дочери въ счетъ не ставьте. Пусть это будетъ матери за отпускъ. Вѣдь, ей-ей, у себя руки урвала и вамъ отдала. Одна-то дома на работѣ надсадишься, сказала она и прибавила:- Ну, до свиданія. Благодарствуемъ на ласкѣ.

X

Цѣлую недѣлю прожили уже Клянчины на дачѣ въ Капустинѣ, но все еще не могли устроиться для спокойной жизни, все еще не могли наладиться по части удобствъ. Клянчинъ съѣздилъ въ Петербургъ, привезъ изъ конторы найма прислуги новую кухарку, но и та, какъ только прошлась вечеромъ по деревнѣ, сейчасъ же запѣла ту же пѣсню, что и прежняя кухарка.

— Хуже-то у жъ господа мѣста не нашли для дачи, какъ ваша деревня, жаловалась она капустинской дѣвушкѣ Варварѣ, которая теперь была пріурочена въ видѣ няньки къ дѣтямъ, — Ни у васъ тутъ портерной хорошей, чтобъ зайти бутылочку пивца выпить… Лавочка мелочная только одно названіе, что лавочка, лавочники такіе неполитичные.

— Нѣтъ, пиво у насъ здѣсь у Савелья Прокофьевича въ заведеніи отмѣнное. Всѣ одобряютъ, отвѣчала Варвара. — Вонъ охотники пріѣзжаютъ — ужъ на что народъ привередливый — а и тѣ одобряютъ.

— Да не про то я говорю. Можетъ статься, пиво у васъ тутъ и хорошее, да зайти-то въ вашъ кабакъ полированной дѣвушкѣ не ловко. Вонъ мы прошлымъ лѣтомъ жили съ господами въ Лѣсномъ, такъ тамъ дѣлаешь проминажъ по улицамъ, зашла въ портерную — сейчасъ: «въ садикъ пожалуйте». Садики при портерныхъ, и тамъ ни пьяныхъ мужиковъ, ни ругательствъ этихъ самыхъ, а все политичные кавалеры, которые норовятъ тебя же угостить. А въ лавочкѣ… Гвоздичной помады даже въ здѣшней вашей лавочкѣ не нашла. Какая это лавочка!

Весь этотъ разговоръ Клянчинымъ удалось слышать черезъ перегородку. Стѣны были въ домѣ не оштукатурены, а потому, что говорилось въ кухнѣ, слышно было и въ другихъ комнатахъ.

— Не прочна и эта кухарка. Не долго проживетъ, сказалъ Клянчинъ.

— Да и отъ Варвары придется отдѣлаться, проговорила Клянчина. — Отецъ и мать ея ходятъ каждый день раза по два, чтобы навѣстить ее, и все выпрашиваютъ водки. Надоѣли хуже горькой рѣдьки. Сегодня мать приходила и просила за дочь десять рублей впередъ. «На корову, говоритъ, намъ надо, а дочь заживетъ». Кромѣ того, вѣдь она никакихъ нашихъ кушаньевъ не ѣстъ, кромѣ вареной говядины --">