Аполлон Александрович Григорьев - Одиссея последнего романтика
Название: | Одиссея последнего романтика | |
Автор: | Аполлон Александрович Григорьев | |
Жанр: | Русская классическая проза | |
Изадано в серии: | неизвестно | |
Издательство: | Московский рабочий | |
Год издания: | 1988 | |
ISBN: | 5-239-00517-6 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Одиссея последнего романтика"
В истории русской литературы заметное место принадлежит Аполлону Александровичу Григорьеву (1822–1864) — самобытному поэту, автору повестей и очерков, развивших лермонтовскую традицию, литературному и театральному критику. С именем Григорьева тесно связана деятельность журнала «Москвитянин» и газеты «Московский городской листок», где печатались его программные сочинения. В настоящем издании впервые сделана попытка собрать поэтические, прозаические и мемуарные произведения Григорьева, объединенные московской темой, а также письма и воспоминания о нем.
Некоторые произведения никогда не перепечатывались.
Посвящается А. Фету
Читаем онлайн "Одиссея последнего романтика". Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (192) »
Аполлон Григорьев Одиссея последнего романтика{1}
Московский никогда не умолкал Парнас,Повсюду муз его был слышен лирный глас.
А. А. Палицын«Послание к привете»
Поэмы
Стихотворения
Драма
Проза
Письма
Воспоминания об Аполлоне Григорьеве
Составление, вступительная статья и примечания Л. Л. Осповата
К портрету Аполлона Григорьева
Личность Григорьева сформировалась на самом излете романтической эпохи, и он смолоду ощутил себя одиноким, несменяемым хранителем ее ценностей и обычаев.Этому культурному статусу соответствовало «метеорское» (по его собственному слову) жизнеповедение, почти никогда не подчинявшееся общепринятым нормам и почти всегда непредсказуемое. Как бы со стороны разглядывая тот человеческий тип, который он представлял едва ли не в единственном числе, Григорьев высказался весьма откровенно: «Столь упорной воли с величайшей бесхарактерностью, горячей веры с безобразным цинизмом, искренних убеждений с отсутствием всяких прочных основ в жизни… право, я не умею иначе назвать, как хаосом моего последнего романтика»[1]. По отзыву близкого к нему в начале 1860-х гг. Н. Н. Страхова, Григорьев «старался возводить свои мысли и чувства до идеальной глубины и чистоты; если же обрывался в этих усилиях, то прямо переходил в противоположную крайность и погружался в беспорядок жизни с каким-то сладострастием цинизма» [2].
Следует, однако, уточнить: движение от «высокого» к «низкому» (как и возвратное) отнюдь не всегда было безостановочным. Григорьев опытным путем изучил состояние «хандры», подразумевавшее и обыкновенную апатию, и то, «что у хороших людей зовется угрызениями совести», и такое томление духа и души, которое в русской романтической традиции — вслед немецкой — именовалось Sensucht. Другое дело, что и этой тоской Григорьев, по выражению Достоевского, заболевал «весь, целиком, всем человеком, если позволят так выразиться»[3].
Столь интенсивное («во вся распашку») переживание жизни, сам склад его натуры, которой владели неуемные страсти, исключали всякую надежду на благоустройство дел — личных, бытовых, профессиональных. В глазах большинства современников Григорьев выглядел романтическим поэтом именно из-за своей непрактичности; когда он пускался в расчеты или рассуждал о выгодных занятиях, то походил на совершенного ребенка. «Неумелый человек одно только умел, — свидетельствовал Страхов, — следить за умственным и эстетическим движением нашим, чувствовать и понимать все явления в нашем мире искусства и мысли. Сюда были устремлены все силы его души; здесь была его радость и печаль, долг и гордость»[4].
Кто слезы лить способен о великом,
Чье сердце жаждой истины полно,
В ком фанатизм способен на смиренье,
На том печать избранья иль служенья.
Впрочем, шагать в ногу с двумя-тремя единомышленниками он тоже не умел; постоянно выбивался из строя и гораздо больше дорожил «своими самодурными убеждениями»[5], нежели единством тесного кружка. Незадолго до смерти он заспорил о чем-то со Страховым. «Может быть, ты, однако же, более прав», — заметил под конец Страхов. «Прав я или не прав, — перебил его Григорьев, — этого я не знаю; я — веяние»[6].
Название этой книги принадлежит Григорьеву: некоторые его произведения, вышедшие на рубеже 1850—1860-х гг., имеют повторяющийся подзаголовок — «Из «Одиссеи о последнем романтике». Но, в сущности, свою «Одиссею» он безотрывно писал с тех самых пор, как взялся за перо; автобиографическое начало доминирует в его поэзии, прозе, публицистических статьях, не говоря уже о мемуаристике.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (192) »
Книги схожие с «Одиссея последнего романтика» по жанру, серии, автору или названию:
Аполлон Александрович Григорьев - Листки из рукописи скитающегося софиста Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1980 |
Иван Сергеевич Тургенев - Бурмистр Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1977 |
Алексей Иосифович Бачинский - Облака. Поэма Жанр: Русская классическая проза Год издания: 2017 |
Альфред Лансинг - Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона Жанр: Путешествия и география Год издания: 2014 |
Другие книги автора «Аполлон Григорьев»:
Аполлон Александрович Григорьев - Листки из рукописи скитающегося софиста Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1980 |
Аполлон Александрович Григорьев - Предсмертная исповедь Жанр: Русская классическая проза Год издания: 2015 |
Аполлон Александрович Григорьев - Великий трагик Жанр: Русская классическая проза Год издания: 1980 |