Нодар Владимирович Думбадзе - Кладбище

Думбадзе Нодар Кладбище

Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

КЛАДБИЩЕ

Рассказ

Перевод К. Коринтэли

- Здравствуй!

- Кто ты? - вместо ответа спросил я, оглядывая высокого мужчину, незаметно подошедшего к могиле.

- Я-то?.. Вано я, здешний, - отвечал тот, опускаясь на базальтовую глыбу. - Здешний я, из Багеби, - повторил он, доставая из нагрудного кармана сигареты.

- Угости меня сигаретой, будь другом, - попросил я.

- Это "Пряма".

- Все равно.

Он протянул мне сигарету и чиркнул спичкой. Вспыхнув, пламя озарило его лицо с очень печальными глазами и прямым красивым носом. Ему было бы лет эдак пятьдесят - пятьдесят пять, а может статься, и того меньше, небритое лицо старило его.

Прикрывая спичку обеими руками, чтобы пламя не погасло, он поднес ее к моей сигарете. Огонек, точно пойманный светлячок, трепетал в его огромных ладонях.

- Что ты тут делаешь? - спросил я.

- Я-а?.. Да я ж тебе сказал, здешний я, тутошний, - растолковал он мне и прикурил свою сигарету.

- А-а-а...

- Я сказал тебе давеча "здравствуй".

- Благодарствуй... добрый вечер! - поспешил я загладить свою неловкость и, как бы в знак извинения, коснулся рукой его колена.

- Кто у тебя тут? - спросил он, кивком головы указывая на могилу.

- Сын.

Вано внезапно закашлялся.

- Тяжело... - полуспрашивая, полуутверждая сказал он, когда кашель унялся.

- Да что ж это я говорю! - спохватился он, криво усмехнувшись. - Что может быть горше!.. В ту пору я гостил в Кизики, у свойственников. А приехал, так мне сказывали, дескать, такое тут творилось, не передать... И могилу эту показали...

Я ничего не ответил, только кивнул головой.

- Коли задумаешься, то и свихнуться недолго... Прежде здесь деревня стояла, а нынче вот кладбище. Как раз на этом самом месте у меня сад был... Теперь все мы за реку перебрались. - Он медленно повернул голову, поглядел на приютившуюся на противоположном склоне деревню. - Убегаем, убегаем, а оно, проклятое, за нами по пятам гонится... - Он глянул на кладбище. - Куда убежишь?

- Никуда, - подтвердил я и попросил у него еще сигарету.

- Ты почему ж не написал на могильном камне отчество, год рождения и смерти? - помолчав, спросил Вано.

- Мне это ни к чему.

- А другим?

- Другим тем более.

Вано задумался, почесал голову.

- И то правда... А сколько ему было все-таки?

- Пять лет.

- Где же бог, а? - Он хлопнул себя по колену.

- Не знаю. - Я поднялся с могильного холмика. Отряхнул землю с одежды.

- Ночью-то не боязно сюда ходить? - спросил он.

- А чего мне бояться?

- Да не знаю... кладбище, как ни говори. Души усопших, призраки, почем я знаю... да и, кроме того, по ночам здесь всякий темный люд шастает.

- Хуже того, что уже случилось, ничего со мной случиться не может.

- И то правда, - согласился он, подумав.

- Что ж, до свиданья, - попрощался я и, выйдя за ограду могилы, прикрыл калитку.

- Иди с миром, и пошли тебе господь утешение, - проговорил он и тоже поднялся.

- Благодарствуй.

Отойдя на значительное расстояние, я оглянулся. Он все еще стоял у могилы моего мальчика. В темноте он казался изваянием из черного мрамора. Сходство было так велико, что, не зная, легко можно было ошибиться. И вдруг мне впервые стало жутко на кладбище.

Почти заброшенное Старо-Верийское кладбище, тихое, осененное густо разросшимися деревьями, со скромными могилами, лишь немногие из коих были украшены мраморными плитами и памятниками, походило скорее на райский сад, нежели на то, чем оно было. Во всяком случае, так казалось мне и моим двоюродным братьям Зурабу и Вахтангу, когда тетушка моя, Нина, по воскресеньям водила нас туда на могилу своей матери. Тетя Нина была жена моего родного дяди.

Пока она, печальная, сидела, опустив голову, и размышляла бог весть о чем, мы с Зурабом и Вахтангом носились взапуски, играли в пятнашки, в разбойников, выискивали в иссиня-зеленом плюще заброшенных могил птичьи гнезда, полные яиц - пестрых и в маленькую крапинку, точно веснушки, потом, набегавшись вволю, съедали свои бутерброды - ломоть свежего белого хлеба с холодной котлетой и донимали нескончаемыми головоломными вопросами мою зеленоглазую, красивую, как ангел, тетушку.

- Тетя Нина, почему птичьи яйца всегда пестрые или в веснушках?

- Потому что... видишь ли, чтобы птенцы вылуплялись красивые, пестренькие, с разноцветными перышками.

- Мамочка, а почему бабушка умерла? - Это спрашивает Вахтанг.

- Потому что, сыночек... понимаешь, она ведь и не умерла вовсе, а просто состарилась --">