Михаил Борисович Чернолусский - Под твоим небом

человеком.

В конце концов Андрей помрачнел:

- Слишком невеселые у нас с тобой шутки. Лауреат все-таки.

- А ты что думаешь - я один получил Лауреата? Нас десятеро, бригада. Значки выдали всем, а гонорар один, общий, так что - с гулькин нос каждому.

- Это новость для меня.

- То-то и ясно, что новость. Посевная компания на лауреатов. Государству мы обходимся дешево. Зато нас все больше и больше. Усек? Тут главное - престиж науки, а что мы... - Петр опять засмеялся: - Нет, квартиру я, наверно, получу.

Но к Андрею уже не возвращалась веселость.

2

Андрей, повесив на вешалку плащ, увидел у стены плетеные соломенные шлепанцы и понял, что надо снимать ботинки - здесь берегут паркет. "Как в больнице у Петра",- подумалось невольно Андрею.

А Сергей Сергеевич Волоков, в мягкой бархатной куртке, раскрасневшийся, улыбающийся, стоя рядом, говорил:

- Сейчас у нас в гостях, знаете, приятный человек. Это хорошо, что я могу вас с ним познакомить.- Он засмеялся. - Будет с кем поспорить.

Андрея опечалила эта новость, что он должен будет еще с кем-то познакомиться.

- Я ненадолго к вам, Сергей Сергеевич. Меня дома ждут.

- Надеюсь, свои? Кто вас ждет?

- Тетка.

- Ну, тетка подождет немного.

Андрей наврал - тетка его не ждала, она в Черемушках, но уж очень не хотелось тут задерживаться.

Они вошли в большую комнату с круглым столом посреди. Люстра, стулья, диван у стены, пианино, даже офорты и акварели на стенах. Живут же люди.

Навстречу поднялся большеголовый седовласый человек с крутым, совершенно гладким, будто полированным лбом. Подбородок мягкий, но резко обозначенный, тяжелые руки. Андрей понял, что это и есть отец Волокова Сергей Митрофанович. Сходства с сыном никакого, может, лишь чуть угадывалось общее в глазах.

Рукопожатие крепкое, мужское.

- Здравствуйте. Проходите. Познакомьтесь с моим другом - Викуловым Феликсом Егоровичем. Ему рассказывал о вас мой сын.

Человек с довольно густой черной гривой на голове, сидящий спиной к Андрею, поднялся из-за стола и обернулся. У него была короткая полуседая борода и густые бакенбарды.

Андрей представился. Он сразу решил снять напряжение шуткой. Но смущенный тем, что два пожилых человека приветствуют его стоя, не мог найти нужной фразы и сказал, как ему показалось, глупость:

- Извините гостя, заранее обреченного на молчание.

- На молчание? - Викулов вскинул свои брови и глянул на Сергея Митрофановича.

А тот переспросил:

- Почему на молчание, Андрей Андреевич?

Ответить Андрею не дал Волоков-сын.

- Отец, Андрей Андреевич очень скромный человек. Но между тем великолепный оратор и полемист. - Он засмеялся.- Так что не давайте ему молчать.

Все сели. Вошла домработница, полная пожилая женщина с усталым лицом и ленивыми движениями. Она молча поставила перед Андреем чайный прибор и молча вышла.

Все здесь Андрея поражало,- и чайный сервиз, привезенный, видимо, из-за границы или купленный в магазине старинного фарфора, и люстра, и сам стол из красного дерева, за которым они сидели, - словом, все-все, и сам даже хозяин дома - грузный степенный, столь необычный в среде исхудалых людей послевоенного поколения, и его гость с бородкой, сытый, красиво одетый, с холеными руками, которые буйно заросли волосами чуть ли не до самых косточек.

Андрей слыхал от Петра, что Сергей Митрофанович Волоков как ученый несколько лет то ли стажировался в Америке, то ли где-то там работал по личному заданию Сталина. "Но ведь не привез же он все свое имущество из-за океана,- думал Андрей.- Скорее всего, приобрел здесь за крупные деньги".

Мысль о крупных деньгах все чаще и чаще в последнее время приходила Андрею в голову. Деньги становились главным мерилом послевоенной жизни. За долгие годы войны он отвык думать вообще о деньгах, жил как все в армии с понятием - "положено, не положено", то есть одевало чем положено и кормило как положено государство, его солдатский труд никак не оценивался в денежном выражении. А теперь всюду только и разговор, что о достатке, о зарплате - дико как-то.

Андрей пил чай молча и все молчали несколько минут. Первым не выдержал паузу Феликс Егорович. Оторвавшись от своей чашки, он пригладил волосатой рукой свою полуседую бородку и сказал:

- Ну вот, и в самом деле - гость приговорил себя к молчанию.- Он посмотрел на Андрея.- А между тем, мы говорили тут о вас накануне вашего появления. Вы ведь фронтовик, основа нашего государства. Ваш девиз - бурная деятельность. И еще добавлю - --">