Владимир Васильевич Карпов - Командиры седеют рано

Владимир Карпов КОМАНДИРЫ СЕДЕЮТ РАНО

ДВОЕ В ПЕСКАХ

ГОРЯЧИЕ БАРХАНЫ

Они умирали. Два солдата: Василий Панаев и Игорь Яновский. Умирали не в бою, не от ран, а волею случая заброшенные во время учений в бескрайнюю пустыню Кара-Кум.

Они лежали распростертые на горячем бархане. Сыпучие холмы окружали их со всех сторон.

Пустыня была похожа на эпицентр атомного взрыва: все вокруг сметено, разлетелось в пыль, превратилось в морщинистые барханы. А в выси, словно огненный гриб, растеклось по небу и отчаянно жгло расплавленное солнце.

Шли третьи сутки с того часа, когда солдаты остались одни, без воды, без горячей пищи. Говорят, человек на три четверти состоит из воды. За эти дни солнце выпарило из солдат почти всю влагу. Они похудели килограммов на пятнадцать каждый. Тела их ссохлись, стали похожи на мумии. Кровь сгустилась до предела и теперь с трудом пробивалась по сузившимся сосудам. Все движения стали замедленными. Даже мысли и те были тягучие, как застывающий клей. Солдаты лежали в полном изнеможении.

Панаев невысокий, русый. Лицо у него и прежде было некрасивое, а сейчас щеки ввалились, обросли щетиной, через сухую кожу отчетливо вырисовывались кости, особенно нижняя челюсть; глаза запали, веки сморщились и почернели, помутневшие зрачки смотрели на мир угрюмо и непокоренно. Панаев лежал ничком, положив голову на зеленый вещевой мешок. Из-под мешка торчал коричневый приклад автомата.

Игорь Яновский распластался неподалеку от Панаева. Тоже лежал вниз лицом, положив скрещенные руки под лоб, как обиженный мальчик. Его вещевой мешок и оружие валялись в стороне. Игорь рядом с низкорослым Василием выглядел огромным. Плечистый и хорошо сложенный, он и раньше в полку привлекал к себе завистливые взгляды товарищей. Особенно когда играл в баскетбол: у него — первый разряд. Стройный, гибкий, с красивой мускулатурой, он носился по площадке и был неутомим. Высокий рост, темные волнистые волосы, черные брови, всегда веселые, немного легкомысленные серые глаза — приятный, броский парень! Девушки вздыхали по Игорю. Сейчас ни одна из них не узнала бы Яновского: лицо обгорело и запеклось, губы в трещинах, шелушащиеся, брови и шевелюра посерели от набившегося в них песка, в глазах отчаяние.

— Какое сегодня число? — спросил Игорь, приподняв голову, голос его хрипел от сухости в горле.

Панаев ответил не сразу:

— Тринадцатое.

— Значит, сегодня…

— Что?

— Умрем.

— Почему?

— Тринадцатое…

Они долго-долго молчали. Потом Василий коротко бросил:

— Ерунда…

Яновский понимал — это продолжение все того же разговора о тринадцатом числе. Они теперь вообще так разговаривали. Расслабленные и обессилевшие, не могли быстро произносить слова и складывать их в длинные фразы.

Игоря бесило спокойствие Панаева. Именно спокойствие, а не покорность. Бесила его уверенность в том, что все кончится благополучно. Игорь убежден — пришел конец. Да, это ясно было бы любому. Только Панаев, упрямый тупица, не сознается. Он все понимает, но по природной строптивости не хочет признавать.

— Почему ерунда? Что может нас спасти? Аллах, что ли?

— Люди… Нас ищут.

— Искали, — уточнил Яновский.

— Ищут, — упрямо повторил Панаев.

— А я говорю, искали, — уже не скрывая злости, выдавил Яновский. — Какой дурак будет искать больше трех дней?

Василий не ответил.

Три дня назад они даже не подозревали, что смерть ходила от них так близко. Они были вместе со всеми на учениях. Полк преодолевал Кара-Кумы, пробивался через пески навстречу «противнику» — он где-то далеко на востоке. В середине дня стало известно: самолет «противника» сбросил «атомную бомбу». Желая обойти образовавшуюся полосу «высокого радиоактивного заражения», командир повернул колонну на север. И чтобы идущие вслед за штабом подразделения не попали в «опасную зону», приказал выставить пост регулировщиков. На войне, на границе, всюду, где угрожает опасность и смерть, люди в одиночку не ходят. Поэтому и в пустыне регулировщиками оставили двоих — --">