Линна Вяйнё - Здесь, под северной звездою...(книга 2)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

I

Мало-помалу в Коскела привыкали жить по-новому. Не очень уверенно, как бы ощупью жизнь входила в новую колею: все заново утрясалось и приводилось в порядок, налаживалось и становилось обыденным. Иногда еще Юсси, задумавшись, шел по привычке к крыльцу старого дома да вдруг спохватывался, заметив свою оплошность. Если случайно при этом оказывались свидетели, Юсси поскорее старался заняться каким-нибудь делом, пряча свое смущение.

Теперь уже и односельчане привыкли к названиям «старый дом» и «новый дом» Коскела. Новый дом расположился позади старого, немного наискосок. Он был гораздо больше обыкновенной стариковской избушки. Он делился на избу, кухню и «комнату ребят». Конечно, нелегко было Алме расставаться с домом, в котором она за двадцать с лишним лет привыкла чувствовать себя хозяйкой. На новом месте все ей казалось немного диким и нежилым. В старом доме и стены, и потолки, и полы были не просто стенами, потолками и полами — от них веяло воспоминаниями почти трех десятилетий жизни. В новом доме этого не было. Тут и двор еще пребывал в естественном, первозданном состоянии. На нем не росли те травы, что сами собой, без посева, появляются на обжитых дворах.

Но как-то незаметно, без лишнего шума хозяйство Алмы вскоре устроилось у нового очага. Прошла неделя, другая — и уже каждая вещь у нее знала свое место, так что можно было с закрытыми глазами достать любую плошку. Потому что у нее в хозяйстве ничто не болталось, где попало, а все находилось там, где должно было находиться.

Но если родители обживали новый дом с каким-то грустным чувством, то молодые совсем с другим настроением создавали в старом доме новое хозяйство. Элина сперва все ходила на цыпочках. И взгляд ее был робким, словно извиняющимся: правильно ли я делаю, как на это посмотрят? Когда Отто по ее просьбе пришел перенести плиту из избы на хлебопечную половину и они перетаскивали утварь, Элина говорила:

— Конечно, оно и по-старому было хорошо, но так в избе будет чище. Уборки меньше.

Лишь бы не подумали, что эта перестановка означает критику прежних порядков.

Алма хорошо понимала деликатность невестки и относилась ко всем переустройствам со свойственным ей спокойствием. Через несколько недель в их отношениях не осталось и следа натянутости.

— А верно, красивы эти твои половички. Да сплетены-то как хорошо.

Элина краснела от удовольствия и больше еще оттого, что выдала свою радость. «Твои половички»...

Ребята тоже постепенно привыкали к невестке. Сперва они все глазели, не в силах скрыть своего любопытства. Им было в диковину видеть так близко молодую женщину. Алекси был более сдержан — от застенчивости да еще и потому, что начинал уже чувствовать себя взрослым мужчиной, а это обязывало его соответственно держаться с женой старшего брата. Зато живой и непосредственный Аку быстро освоился. С глазу на глаз он мог иной раз задать такой вопрос, что Элина даже сердилась.

Но самым замкнутым был Юсси. Очень редко заходил он при Элине в старый дом и уж никогда не засиживался. Однажды он заглянул, когда Элина расстилала новые половики, да так и остался стоять в дверях.

— Заходите же.

— Не пойду я. С грязными сапогами... в чужой дом...

Элина звала, звала, но Юсси так и не вошел. Однако он успел рассмотреть в избе все до мелочей. Ничего не упустил из виду, но мнением своим ни с кем не поделился.

Эта суровая сдержанность была для Элины самым трудным испытанием. Долго не удавалось ей растопить лед. Но потом Юсси все-таки стал заходить к ней и даже соглашался выпить чашечку кофе — разумеется, после долгих церемоний. Чуткая Элина скоро нашла у Юсси слабинку. Лучшие лакомые куски его не соблазняли, однако он пил с жадностью, не в силах совладать с собою. Когда Элина угощала, он брал наконец чашку, а выпив одну, выпивал и вторую, говоря;

— Не буду я... не наливай напрасно. Не затем я сюда пришел. Ты уж не думай.

Потом он приходил с корзиной дров и говорил, немного смущаясь и досадуя на себя:

— Вот, выбрал сухих... оттуда, с того края...

Домашние не замечали, что замкнутый обычно Аксели ходит возбужденный, светлый какой-то. Родителям странно было видеть, с каким рвением он помогал Элине. Раньше, бывало, он считал чуть ли не зазорным для мужчины вмешиваться в бабьи дела. На людях — в деревне и на поденщине он смущался, когда говорили о нем, как о женатом человеке. --">