Владимир Игоревич Галедин - Эдуард Стрельцов

Эдуард Стрельцов

Автор выражает благодарность

Надежде Михайловне Фатеевой

и Виталию Евгеньевичу Акимову

за помощь в работе над книгой.

Глава 1 БЕЗОТЦОВЩИНА

Эдуард Анатольевич Стрельцов родился в Перове Московской области 21 июля 1937 года. С 1925 по 1960 год Перово называлось городом, хотя, допустим, письмо из дружественной Болгарии образца 1959-го успешно добиралось до адресата с пометой: «Москва, Перово» и дальнейшим указанием вроде бы сугубо перовской улицы и дома. То есть область, однако как-то и не совсем.

На фотографиях даже 50-х годов собственно городского там ничего нет: дома одноэтажные, деревянные, дороги земляные, а ещё видны сады и огороды. Впрочем, правду сказать, Москва-то от своей области в те времена недалеко ушла. Это как раз с 60-х, с исчезновением перовской (и не только) «независимости», и начинается история нынешнего мегаполиса.

Так что говорить о какой-то особой ауре Перова, которая повлияла на формирование будущего замечательного футболиста, вряд ли возможно. Да, в какой-то момент, уже в бытность Эдуарда игроком «Торпедо», зиловские начальники дадут Стрельцову квартиру на Автозаводской улице, желая отвадить парня от тех, с кем он рос, а не только из-за того, чтобы всегда под рукой был. Но считать, что подмосковные компании в чём-то были опаснее тогдашних столичных, было бы слишком комплиментарно для Москвы.

Интересно другое. А. В. Сухомлинов в книге «Эдуард Стрельцов. Трагедия великого футболиста» утверждает, что «участок ближнего Подмосковья», где «на улице 1-го Мая в большой комнате дома № 2» жил с мамой Софьей Фроловной белокурый мальчик Эдик, стал называться Перовом позже. Изначально существовало другое именование — Фрезер.

Завод «Фрезер», к сожалению, закрыт в 2004 году, посёлок с тем же названием давно стал чуть ли не центром столицы. А железнодорожная станция осталась. «Фрезер», следующая — «Перово». Или наоборот.

И подчёркивая «фрезерское» начало биографии Стрельцова, заслуженный юрист России Андрей Викторович Сухомлинов, думается, полностью прав. Потому что, не исключено, не так уж важно, как обозначить место рождения Стрельцова, однако заводское начало повлияло на юного Эдуарда сверхсерьёзно. Достаточно сказать, что на «Фрезере» до войны трудился столяром его отец, затем, уже после Великой Отечественной, — мама. Да и сам будущий блистательный нападающий успел освоить специальность слесаря-лекальщика.

На предприятии в лучшие годы работало семь тысяч человек, выпускавших три тысячи наименований режущих инструментов. Прибавим к ним тех, кто уже на пенсии, а также «молодняк», который в скором времени окажется за станком. Плюс женщины. Даже если они не заняты непосредственно на производстве, — всё равно это матери, жёны, сёстры, дочери работяг. То бишь те семь тысяч справедливо умножить хотя бы на четыре. И получится население небольшого города!

Перово-то названо по проживавшим там в XVII веке великокняжеским тетеревятникам, о коих давно и думать забыли. Между тем «Фрезер» в 30—50-е и несколько далее — живая и ясная идеология. Помните песню про «заводскую проходную», что выводит в люди? Много кого те проходные сделали людьми.

Так что, видится, судьба очень символично отправит Эдуарда Анатольевича на другой гигант — ЗИЛ. Ведь команду мастеров «Торпедо» не зря называли ещё одним цехом флагмана отечественного автопрома.

Поэтому, начиная говорить о формировании характера звезды советского футбола, нельзя ни в коем случае сбрасывать со счетов чистоту и порядочность, которые шли от рабочего происхождения. Но то есть явление общее, характерное для большинства заводчан. Что же особенного было в детстве Эдика?

Замечу сразу: трогательный удар по мячу в полуторагодовалом возрасте ничего в себе исключительного и символического --">