Александр Эрдимтович Башкуев - Байки старого шамана

должны быть?! Все ж таки районы разные, все разное...

Однако где-то на полдороге домой догоняет нас нежданная туча, и начинается страшный дождь. Сильнейший ливень, чуть ли не месячная норма осадков. И вот пока мы ехали, все то же гробовое молчание, но уже не насмешливое, а такое — с благоговением. Вернулись домой, там все хорошо. Через пару дней надежные люди уже сообщают, что народ своими глазами видел, как из разбрызганной мною водки образовались огромные тучи, из которых и пролился обещанный дождь. В итоге я замечаю, что у людей, заходящих ко мне в кабинет, спина немного сама собою сгибается. А надобно понимать и чеченов, и ингушей — насколько это для них дорогого стоит.

А недельки через две приходят ко мне опять ходоки, теперь уже с равнинной Чечни. Мол, на западе дожди вот прошли, и там сейчас все цветет, зеленеет, а у нас на востоке — великая сушь, давно дождей не было. Может быть, вы и в нашу сторону наведаетесь?

С одной стороны, почему бы и нет, но за окном ни одной приметы по дождю на востоке. А отказать невозможно: специфика такова, что раз уж вызвал дождь ингушам, изволь сделать то же самое для чеченов, иначе потом на всю жизнь будешь слыть «ингушским ставленником»... Ну и отвечаешь, что обязательно к вам выберемся, но вот сейчас срочный телефонный разговор с Москвой, потом совещание, в общем, как только так сразу. Лишь на четвертый день опять все приметы грядущей грозы на востоке начинают проглядываться, и я еду теперь уже на чеченскую сторону.

Там опять же приняли как родного, барана зарезали, расстелились — и все дела. И опять в конце, как учил дед Роман в партшколе на «даче Эйзенхауэра», сбрызгиваем водкой во все стороны света, широко крестимся и кланяемся на все стороны. Только в этот раз шофер говорит, что машина сломалась и нужно ее немного отремонтировать. А на небе — ни облачка.

Садимся опять к столу, ведем умную беседу о том, об этом, а вокруг на глазах темнеет, лица у местных — нечто среднее между восхищением и ужасом. Потом через полчаса падают первые капли, и шофер бежит со всех ног, мол, машина только что починилась. И местные провожающие будто получили все вдруг прострел в пояснице, не могут спину прямой удержать. И пошел сильный дождь.

А дня через два мне звонок сверху, и там так весело говорят, будто в шутку: «Тебе чего там голову совсем напекло? Заканчивай нам религиозный дурман населению распространять. Ты им хотя бы цитату из Манифеста в тот момент прочитал... Нет, конечно, с работой ты справился, к людям подход нашел, но ты там это. Полегче.» Ну и я воспользовался этим случаем: сказал всем доверенным, что кто-то про меня наверх стукнул, и теперь я больше не могу дождь вызывать, ибо сверху мне пригрозили, что еще раз — и положу я билет на стол. Местные все сразу поняли — мухой стукача меж собой вычислили, тот реально сознался, так что больше никто дождя от меня не просил, но уж из песни слова не выкинешь. И в целом карьера моя удалась.

Самое забавное в этой истории случилось потом, месяца через два.

Когда я был с отчетом в Москве, вызвали меня в одну чистую комнату, а там сидят трое дедушек, причем один из них в сутане и наперсным крестом, я даже подумал, что по каким-то причинам у меня будет разговор о проблемах христиан на Кавказе.

А они меня спрашивают, мол, слышали мы про то, что вы обладаете особыми знаниями и умеете дождь вызывать. Я как есть им все рассказал, что, мол, никакой это был не вызов дождя, а просто знание особых примет, которым меня научили на выездной партшколе в Иркутске. Тут они меж собой понимающе переглянулись и спрашивают: «А почему вам Роман Савельевич все рассказывал? Он по правилам может о сием лишь с членами своей семьи разговаривать!»

Я растерялся и объяснил, что в Иркутске мы дружны были с моим другом Эдиком, он по документам Эрдимто Буддич, а для своих — Дмитрий Борисович, так как они староверы и скрывают, что они все крещеные. Мы с ним вместе в одном квартете в Иркутске выступали на сцене, типа «Четыре брата». Так случилось, что нас было четверо: русский, бурят, еврей и украинец — поэтому это всем нравилось как пример интернационализма и комсомольской работы. Я через него еще с моей женой познакомился, правда, была ли она родственницей Роману Савельевичу — я не в курсе. Может, и так.

Меня внимательно выслушали, покивали в ответ, а потом говорят:

— Ну, хорошо, с этим выяснилось. Однако раз вы сведущи в магии и умеете видеть --">