Морис Дрюон - Избранные произведения. I том

как снег, покрытые золотом, живущие в золоте, грызущие золото и чуть ли не подкованные золотом. Короче, можно подумать, будто это персидские или парфянские цари, требующие поклонения и к которым нет доступа без поднесенных даров…» (Письмо V).

«…Сегодня Авиньон уже не город, а вотчина ларвов и лемуров; одним словом, клоака всех преступлений и всех гнусностей; тот самый ад живых, о котором сказано было устами Давида…» (Письмо VIII).

«…Я по опыту знаю, что тут нет никакого сострадания, никакого человеколюбия, никакой веры, никакого уважения, никакого страха Божия, ничего святого, ничего праведного, ничего справедливого, ничего священного — в общем, ничего человеческого… Мягкие руки, жестокие дела; ангельские голоса, поступки демонов; сладкие песнопения, железные сердца…» (Письмо XV).

«…Это единственный угол на земле, где рассудку не нашлось никакого места, где все приходит в движение без смысла, по случаю, и среди всех здешних пагуб, количество коих бесконечно, вершина разочарований в том, что все тут полно клея и крючков, так что, полагая, будто ускользнул, оказываешься в еще более тугих путах. Кроме того, тут нет ни света, ни поводыря… В общем, говоря словами Лукиана: «…черная ночь злодеяний»… Не народ, а прах, который кружит ветер…» (Письмо XVI).

«…Сатана со смехом глядит на это зрелище и получает удовольствие от столь неравной пляски, сидя, как арбитр, меж облупившимся старичьем и юными девушками… Был средь сего сонма (кардиналов) один маленький старичок, способный оплодотворить любую скотинку, обладая похотливостью козла — если есть что-то более вонючее, чем козел. Пусть бы он не осмеливался спать один, боясь крыс или привидений. Но он полагал, что нет ничего тоскливее и горше безбрачия. И каждый день отмечал новой девственной плевой. Ему уже далеко за семьдесят и осталось всего семь зубов…» (Письмо XVIII).

(обратно) (обратно)
--">