(caravella) - Каждому по заслугам (СИ)

========== Часть 1 ==========

Энна гудела под натиском разгневанных рабов. В теплый ночной воздух, пропитанный ароматом цветущих садов и свежей зелени, тонкой струйкой вливались металлический запах свежепролитой крови и дымное дыхание пожаров. В темное небо, прямо к багряной луне, взмывали громкие крики: умоляющие и полные ужаса — городских господ, торжествующие — рабов.

Антиопа стояла во внутреннем дворе и прислушивалась к тому, что происходило снаружи. Страх сковал ее, не давая сделать ни шагу. Вот она, смерть, — за такими ненадежными теперь стенами родного дома. Еще немного — и кровавым вихрем ворвется сюда, чтобы уничтожить все, что было ей так дорого. И поделом. Антиопа закрыла лицо руками. Ей, дочери одного из самых жестоких рабовладельцев в округе, не знавшей иной работы кроме ткачества, сама Атропос не могла бы предречь иного будущего кроме смерти от рук тех, кто так долго терпел власть ее семьи. Впрочем, разве так уж требовательна она была к этим несчастным? Антиопе с малых лет была ненавистна жестокость отца и матери, которые, казалось, черпали радость не в обильных плодах рабского труда, а в самых изощренных наказаниях, что измышляло их воображение для тех, кто хоть самую малость провинился. Впервые увидев искаженное болью лицо человека, спины которого коснулась плеть, Антиопа твердо решила, что с ее уст не сорвется ни одного несправедливого приказа. Только кто из тех, что сейчас уничтожали в порыве праведного гнева Энну, знал об этой ее негласной клятве?

— Госпожа! Госпожа!

Антиопа обернулась на оклик. Из глубины перистиля встревоженно выглядывала Корина. Ей было семнадцать, она была лишь на год старше своей горячо любимой хозяйки, но из-за природной худобы и огромных черных глаз казалась четырнадцатилетней. Девушка была по-своему красива, но на фоне вполне сформировавшейся Антиопы выглядела почти ребенком. Возможно, именно из-за этой детской хрупкости Антиопа и выделяла Корину среди прочих домашних рабов, не разлучаясь с ней без крайней необходимости и всячески оберегая.

— Вам надо уходить, госпожа! Очень опасно… Они никого не щадят!

Некоторое время Антиопа смотрела на Корину, чей силуэт, охваченный ореолом живого света, излучаемого факелами, выглядел еще тоньше, чем обычно. Шум в городе нарастал, женские и детские крики становились все пронзительнее и невыносимее. Наконец Антиопа решилась.

— Пойдем со мной, — подбежав к рабыне, она схватила ее за руку и потащила за собой.

Корина не сопротивлялась, пока госпожа стремительно вела ее по лестнице наверх, в пустующий гинекей. Ни хозяйки женской половины, ни отца семейства нынче вечером дома не было: Дамофил и Мегаллида отправились за город, в сады, чтобы принести там жертву Дионису и Деметре. Вспомнив о родителях, Антиопа, как и положено благочестивой дочери, обратилась к богам, прося о том, чтобы те не вернулись в Энну раньше, чем закончится кровавое безумие.

Оказавшись в своей комнате, обставленной скромно, но со всем возможным изяществом, Антиопа кинулась к многочисленным ларцам, бесцеремонно откидывая деревянные крышки и рассыпая по полу многочисленные украшения, гребни и драгоценное шитье. Все это должно было стать ее приданым, но судьба, очевидно, решила иначе.

— Госпожа… — едва не плача, Корина попыталась остановить ее. — Вам нужно уходить!

— Куда, Корина? — вскричала Антиопа, остановившись и схватив рабыню за руки. — Я уже слышу голоса в нашем дворе! Мне не уйти, поэтому я хочу успеть помочь тебе… сделать то, что еще в моих силах… ты будешь свободна, Корина! Молись за меня богам!

Антиопа отпустила девушку и, опустившись на пол, принялась сгребать разбросанные по ковру драгоценности. Одновременно с этим она старалась не думать, что сказали бы ее родители — ее мать! — если бы узнали, что она собирается сделать. Корина же, не слишком, правда, понимая, что от нее требуется и требуется ли, упала на колени рядом с госпожой и стала ей помогать.

— Они все равно разграбят дом, — шептала Антиопа, чувствуя, как от страха и напряжения к ее лицу приливает кровь, — так пусть же тебе достанется хоть что-то из нашего имущества. Корина! Возьми то полотно, что я недавно выткала, и заверни в него все это…

— Но госпожа, я не могу! — заплакала та. — Я буду защищать

--">