Петер Фёльдеш - Полководец улицы. Повесть о Ене Ландлере

родной земле. Саму жизнь? Я жил ради того, чем увлекался, теперь ради этого могу умереть. Смерть в порядке вещей.

Сначала из любви к справедливости идут в адвокаты. Потом из любви к своим подзащитным становятся социалистами. И наконец, из любви к социализму — революционерами. Я начинал бороться за справедливость, отстаивая отдельных людей, и кончил защитой всего человечества. Я шел по жизни всегда вперед, и преграды на пути изнурили мое сердце, но не ослабили веры».

Гладя легкими ладонями лицо мужа, Илона говорила, что сегодня он был слишком оживлен и, видно, очень устал, ему необходимо поспать. А он чувствовал, что сейчас его ждет не здоровый сон, а тяжелое, гнетущее забытье, которого он страшился. Для успокоения жены он закрыл глаза, но старался не погружаться в дремоту. Впрочем, сидеть с закрытыми глазами было даже приятней. «Догорает свеча», — подумал он, не ощущая растерянности.

Эта свеча излучила немало света. Прекрасными вспышками была отмечена его жизнь. Вдруг теперь ему вспомнилась одна из них. Где же это было? В Сегеде на спичечной фабрике, где он проводил собрание среди рабочих. Там взорвался неисправный котел и погибло десять человек, в том числе шестеро детей, и тогда выяснилось, что вопреки закону на спичечной фабрике использовали труд малолетних детей.

— В Сегеде… на спичечной фабрике… когда ж это было? — не открывая глаз, с трудом проговорил он.

— Подожди, — Илона по своему обыкновению вспомнила, сколько лет было тогда дочке, и, подсчитав, ответила: — Весной десятого года.

Он разоблачил и разнес тогда начальника городской полиции. Делая капиталистам незаконные поблажки, этот блюститель порядка своим попустительством способствовал катастрофе на фабрике и потом запретил представителю социал-демократической партии произнести речь на похоронах жертв. Но выступление Ландлера он не смог сорвать. И тот говорил, что вдыхание паров фосфора причиняет ужасный вред, что судьба не пострадавших от взрыва ненамного лучше судьбы погибших, так как в Венгрии не проводятся необходимые санитарные мероприятия. Он огласил утаенный властями акт проверки. Начала ник полиции не смог, побоялся объявить его речь бунтарской и запретить собрание. Выступление Ландлера имело такую разоблачительную силу, что пришлось прекратить на сегедской фабрике производство спичек старым, вредным для здоровья рабочих способом.

Немало насолил он полиции. Может быть, поэтому он стал потом наркомом внутренних дел Советской республики.

— Перед войной… полицейские сыщики…

— Помню, Енё. Это было в двенадцатом году. Какой-то сыщик хотел подкупить Фараго.

— Да.

Один непутевый молодой человек из буржуазной семьи, которого пристроили служить в полицию, хотел завербовать в доносчики Дежё Фараго. По совету Ландлера Фараго зазвал сыщика для переговоров в пивную. После того как парень выпалил, что приглашает Фараго работать в полицию, из-за вешалки вышел вдруг Ландлер и, ударив кулаком по столу заявил: «Завтра в «Непсаве» будет напечатано, как мы уличили вас при попытке завербовать в доносчики лидера рабочих. — Незадачливый сыщик до смерти перепугался: если появится такое сообщение, он из-за своего промаха лишится места. — Вам необходимо удержаться на службе, а нам знать, каких доносчиков уже успели пристроить в социал-демократическую партию». На третий день «Непсава» сообщила рабочим имена двух предателей.

Мы делали скромное дело, а из него вырастали большие дела страны. Но маленькое, большое ли дело, — теперь оно уже позади. Жаль, что он не вел дневника. После смерти человек оставляет будущему только свое прошлое, как при жизни отдает будущему настоящее.

Хотя Ландлер был скуп на слова и движения, ему не хватало воздуха. Только глазами он пожелал доброй ночи Илоне, когда сменить ее пришла Бёже…

Вся проделанная им работа ничтожна по сравнению с одним шагом народных масс. Когда рабочие наводнили город и воцарились на улицах, Будапешт и вся страна плясали под их дудку. Он лишь слагал мелодию.

— Бёже… молодые рабочие… мне так понравилось тогда…

— Ты думаешь, папа, о демонстрации, что была три года назад.

Он поблагодарил ее взглядом.

Десяток рабочих парней, задорных, скорых на выдумку, пришли в сердце столицы, на Кёрут, чтобы от имени окраин сказать свое слово. Один из них вылил на асфальт бутылку томатного сока. Два других, указывая на красную лужу, стали --">