Виктор Петрович Поротников - Дарий

даже со Статирой. И уж тем более с дедом.

Статира была женой Дария.

Дарий поклялся Митрой и всеми богами-язата^[11] хранить молчание. Он понимал, что знает опасную тайну. Тех египтян-бальзамировщиков, едва они управились с телом Камбиза и уложили мумию царя в тяжелый саркофаг, тотчас же убили. Были убиты и несколько царских евнухов, которые либо что-то видели, либо о чем-то догадывались. Кто стоял за всеми этими смертями? То была другая тайна, не менее опасная.

— В Экбатаны ты, пожалуй, не поедешь, сын мой, — решил Гистасп со вздохом сожаления. — До поры до времени тебе лучше оставаться подальше от царского трона. Почему ты раньше не рассказал мне обо всем?

— В Сирии мы же не виделись с тобой, ведь ты двигался с головным отрядом войска, — пояснил Дарий. — А в Вавилоне наша встреча была слишком краткой, в Сузах при тебе постоянно находились посторонние люди, я же не мог откровенничать при них.

Гистасп понимающе кивнул и глубоко задумался.

* * *

Статира с нетерпением ожидала Дария на женской половине большого дома. Три года не виделась она с любимым мужем из-за затянувшегося египетского похода, который в конце концов закончился смертью царя Камбиза и гибелью большей части персидского войска. Среди женщин прочно укоренилась ненависть к Камбизу, погубившему так много персов в угоду своему честолюбию. Были и другие причины. Поход надолго оторвал мужей от жен, многие из персов обзавелись в Египте молодыми наложницами, к которым привязались настолько, что, вернувшись домой, взяли с собой и египтянок. Дети, рожденные этими женщинами, зачастую вовсе не говорившими по-персидски, были причислены к законорожденным детям и дожидались своих отцов в Персиде и Мидии. Соседство с ливиянками и египтянками было вовсе не в радость женам персидских и индийских воинов: ведь женщины с берегов Нила не уступали им в красоте, а ростом и статью даже превосходили персиянок.

Жены Гистаспа, и без того жившие не очень дружно меж собою, при виде стройной египтянки, потеснившей их в эндеруне^[12], совсем потеряли покой. Но что им было делать, коли Гистасп явно благоволил к своей наложнице с глазами пантеры?

Привез наложницу-египтянку и Дарий.

Статира редко видела ее, поскольку муж делал все, чтобы женщины не сумели завязать близкого знакомства. Дарий и не скрывал, что Статира является главной женой, к тому же родившей ему двух сыновей. Однако не забывал он и про египтянку. По мнению ревнивой Статиры, ее супруг что-то уж слишком часто задерживается по вечерам у своей наложницы.

Вот и нынче Статира не находила себе места, мучаясь от ревности. Украсив цветами и драпировкой просторную опочивальню, она застелала ложе свежими простынями, набросала в курильницу благовонных зерен ладана, чтобы мягкий полумрак спальни пропитался ароматным дымком. А Дария меж тем все не было.

«Наверно, опять пошел к своей египтянке!» — думала Статира, нервно ломая пальцы.

Измучившись долгим ожиданием, она наконец вызвала к себе служанку и повелела ей разыскать Дария.

— Если ты застанешь моего супруга у этой египетской потаскухи, то напомни ему, что его жена — из славного рода Патейхореев, который в свое время породил не меньше царей, чем Ахемениды, — молвила Статира тоном жестким и непреклонным. — И еще скажи, что твоя госпожа не намерена довольствоваться объедками ни за столом, ни на супружеском ложе. Если Дарию нравится раздвигать ноги у какой-то египтянки, пусть он занимается этим перед рассветом, а не на закате дня, забывая про свои обязанности супруга. Так и скажи, Варина.

Рабыня, которая была чуть старше двадцатилетней Статиры, попробовала было возражать, опасаясь гнева Дария после столь резких слов.

— Твой супруг, милая госпожа, может рассердиться на тебя и не пожаловать к тебе вовсе, — пробормотала она. — Ведь мужчинам больше по сердцу превосходство над женами, а не равенство с ними. Я осмелюсь дать тебе совет, госпожа. Завлекая супруга лаской и угодливостью, его легче привязать к себе, нежели попреками.

— Оставь свои советы при себе, ничтожная, — надменно промолвила Статира. — Я никогда не опущусь до унижений перед мужем, с которым я равна знатностью. Делай, что тебе велено!

Рабыня низко поклонилась и выскользнула из опочивальни.

Воспитанная с ранних лет в духе превосходства над окружающими ее людьми, не только над рабами и низкорожденными, но и теми, кто носит --">