Виктория Холт - Исповедь королевы

как если бы он уже был императором. Однажды, когда он не в сезон захотел покататься на санях, его слуги поехали в горы и привезли для него снег оттуда. Он был очень упрям и склонен к надменности. Фердинанд говорил мне, что матушка часто упрекала Иосифа за его «сумасбродное желание во что бы то ни стало настоять на своем».

Думаю, что отец тоже испытывал перед матушкой благоговейный страх. Он мало принимал участия в государственных делах, зато мы часто виделись с ним. Отец, надо отметить, не всегда чувствовал себя счастливым и однажды даже сказал с грустным и немного обиженным видом:

— Императрица и ее дети олицетворяют собой двор. Здесь один лишь я — просто человек.

Много лет спустя, сидя в одиночестве в своей тюремной камере, я вспоминала о тех далеких днях и именно тогда начала понимать свою семью гораздо лучше, чем делала это во времена, когда жила в ней. Я словно глядела назад, в прошлое, и перед моим мысленным взором все вырисовывалось как на картине. Мое прошлое приобрело четкие очертания, и многое из того, что я почти не осознавала в то время, виделось мне теперь совершенно ясно.

Я видела мою мать — добрую женщину, которая стремилась сделать все, что в ее силах, для блага своих детей и своей страны и нежно любила моего отца, хотя и не уступала ему даже частички своей власти. Я видела в ней уже не сторонницу строгой дисциплины в воспитании детей, которую я слишком сильно боялась, чтобы любить, но мудрую, проницательную мать, неустанно заботившуюся обо мне. Как она, должно быть, страдала, когда я уехала в чужую страну! Я, как ребенок, идущий по натянутому канату, не осознавала угрожающей мне опасности. Но она все прекрасно понимала, хотя и была так далека от меня.

Теперь об отце. Можно ли было ожидать от мужчины, что он будет доволен и счастлив, живя под властью такой женщины? Теперь я знаю, что означали услышанные мною однажды слова, которые произносились шепотом. Он не был верен ей, и это глубоко ранило ее. Она многое для него делала, но не давала ему того, чего он больше всего желал, — частичку своей власти.

Что касается меня, я была ветрена. Я знаю, что моя молодость могла служить мне оправданием, но такова уж была моя природа. Я всегда была в приподнятом настроении, отличалась прекрасным здоровьем, любила бывать на свежем воздухе и играла… все время играла. Я не могла спокойно просидеть и пяти минут. Я ни на минуту не могла сосредоточиться, мои мысли внезапно отклонялись от темы. Мне все время хотелось смеяться, болтать и играть. Глядя в прошлое, я вижу, какие великие драмы разыгрывались в нашей семье, в то время как я играла со своими собаками, шепталась с Каролиной о наших девчачьих секретах и совершенно не отдавала себе отчета в происходящем.

Мне, должно быть, было около семи лет, когда мой брат Иосиф женился, так как ему исполнился двадцать один год. Он не хотел жениться и говорил:

— Я боюсь женитьбы больше, чем сражения.

Его слова удивили меня, потому что я не понимала, как можно бояться брака. Но, как и всё, что я слышала, эти слова влетели мне в одно ухо и тут же вылетели из другого. Я никогда ни о чем не беспокоилась и ничему особенно не удивлялась. Я была поглощена тем, какие ленты Айя приготовит для меня и можно ли будет поменяться ими с Каролиной, если мне не по нравится их цвет.

Теперь я могу наглядно представить себе, как развивалась эта драма. Невеста Иосифа была самым тихим и прелестным созданием, какое мы когда-либо видели. Мы все были такие белокурые, а она была темноволосой. Наша матушка любила Изабеллу. Каролина сообщила мне по секрету, что, по ее мнению, матушка хотела бы, чтобы мы все походили на Изабеллу. Возможно, так оно и было на самом деле, потому что Изабелла была не только прекрасна, но и очень умна, чего нельзя было сказать ни об одной из нас. Но у нее было еще одно качество, которого у нас не было. Она была меланхоличной. Возможно, я была легкомысленна, возможно, я немногое знала о книгах. Но было кое-что, что я действительно умела делать, а именно — наслаждаться жизнью. Это-то как раз и было недоступно для Изабеллы, несмотря на всю ее ученость. Я видела ее смеющейся всего лишь один раз — когда она была в обществе нашей сестры Марии Кристины, которая была на год младше Иосифа.

Изабелла выходила в сад, когда там была Мария Кристина, и они гуляли там, держась за руки. После этого Изабелла казалась счастливой как никогда. Я была очень рада тому, что она полюбила одного из членов --">