Вероника Тутенко - Медвежьи невесты

Вероника Тутенко Медвежьи невесты

1

Есть женщины-подснежники. Расцветают внезапно и рано и — раз — уже отцвели.

Так и степь — не из поздних хризантем — уже пожухла в июле. Избороздили дорогу морщинки-трещинки. Дождя бы!

Убегать было тревожно и радостно.

Тревожно, потому что Валерик повис на руке, устал уже, хотя прошли совсем немного, до соседней деревни. С маленьким сыном далеко не уйдешь.

Нина остановилась на обочине ловить попутку.

— Мы поедем на машине? — обрадовался Валерик.

— На машине, на машине, — нахмурилась Нина, беспокойно вглядываясь вдаль.

Облако пыли на горизонте не заставило себя ждать слишком долго.

Водитель был не прочь подработать и первым спросил:

— Вам куда?

— В Петропавловск.

— Садитесь.

Вечером на полпути у обочины ели кур, сваренных Ниной в дорогу.

— Целинники, значит? — хмыкнул водитель. — Да, не женское это дело, целина. А тем более, с ребенком. Сидела бы, деточка, дома.

Водитель был уже пожилой, и «деточка» не царапнуло слух.

— Да нет у нас дома, — вздохнула Нина. — Общежитие…

— Ничего, — покачал головой водитель. — Всему свое время. Будет у тебя еще и дом, и… Мужа-то нет, наверное… Кто б отпустил в степь такую видную девку.

— Нет.

— Ничего. Будет, — пообещал водитель. — Ладно, мне надо поспать хотя бы часок, чтобы к утру быть на месте.

2

Зеленодольск вдруг как-то сразу постарел. В нем больше не было Зины. Дома смотрели исподлобья карнизов, как будто искали виноватого. Только в общежитии витало, как пар, всё то же беззаботное предвкушение чего-то огромного, даже грандиозного, чему трудно было подобрать и название. Комнаты наполнила утренняя суета выходного дня.

«Суббота» — посчитала мысленное Нина.

Половицы привычно заскрипели под ногами, как будто приглашали танцевать. Всё здесь напоминало о Зине даже больше, чем там, на целине.

Нина осторожно открыла знакомую дверь.

— Смотрите, кто к нам пришел! — всполошились наперебой бывшие соседки. — А Валерик-то Валерик — совсем жених стал — в армию пора!

Мальчик смутился и крепче ухватился за руку матери.

— Слышали… Зина… — опустила глаза Валентина. — Надо же, какое несчастье. Не зря говорят, беда в одиночку не ходит. Одна напасть за другой. Сначала отца Зины посадили. Из-за ерунды какой-то. Подрался с кем-то спьяну… Так мать Зины и слегла сразу. А как узнала, что дочь… На днях хоронили.

Клава перевела озадаченный взгляд с гостей на Нинину кровать.

У окна хлопала глазами совсем молоденькая девчонка.

— Куда ж ты теперь пойдешь? — посочувствовала Клава.

Нина вздохнула.

Идти было некуда.

Можно, конечно, снова обратиться к главе города, но в третий раз уже стыдно, неудобно.

— Вот что, — задумалась Клава, — поживешь пока у нас. Попросим у дядь Коли ещё одну кровать, а там видно будет.

Неделя в общежитии с девчонками пролетела незаметно, и эта быстротечность подстёгивала, как кнутом.

Нина решила было уже проситься на стройку обратно, но кто-то, видимо, всё тот же ангел-хранитель общежития дядь Коля, вывесил объявление.

Скромная такая бумажечка, но взгляд зацепился, будто судьба посылает незримый намёк.

Или просто душа ждала перемен…

3

… Уже с утра в конторе было тесно.

Многие пришли на вербовочный пункт семьями.

— Не толкайтесь, товарищи, работы хватит всем, — пытался урезонить собравшихся восседавший за столом комсомолец. Вместе с помощницей, тоже, конечно, с комсомольским значком на груди, они едва успевали переносить в длинные списки данные паспортов.

Нина с Валериком пристроились в хвост нестройной очереди.

Выяснить, кто последний, оказалось невозможным, всем не терпелось поскорее протиснуться к вожделенному столу.

Очередь, между тем, продвигалась столь же быстро, сколь и разрасталась.

— С ребёнком поедете на Урал? — равнодушным тоном поинтересовался комсомолец.

— А как же иначе? — ответила Нина.

— Хорошо. Распишитесь за пособие. Приходите через неделю.

Комсомолочка быстро отсчитывала новенькие купюры.

4

… Вопреки ожиданиям Нины, никакого столпотворения на вокзале не было.

Главным здесь, по всей видимости, был высокий бородатый мужчина со списками в руках. Повыше локтя — красная повязка, чтоб видели издалека.

— Ваш вагон — --">