Джин Уэбстер - Загадка «Четырех Прудов»

и он мне сразу понравился. Весело сверкнув глазами, он поинтересовался моим здоровьем. Нервное истощение, очевидно, произвело на него столь же шутливое впечатление, как и на Терри. Тем не менее, дабы я не обижался на явный недостаток его сочувствия, он прибавил, энергично хлопнув меня по плечу, что я прибыл в правильное место, чтобы вылечиться.

Езда по сладко пахнущим сельским дорогам позади чистокровных лошадей была чем-то новым для меня, едва отошедшего от городских улиц и грохота поездов надземной железной дороги. Со вздохом удовлетворения я откинулся на спинку сиденья, уже чувствуя себя так, словно ко мне вернулись мои отроческие годы.

Рэднор оживлял трехмильное путешествие рассказами о домах, мимо которых мы проезжали, и о людях, которые в них жили, и для моих законопослушных ушей северянина это описание несомненно имело привкус Юга. Вот этот старый джентльмен – как назвал его Рэд – пятнадцать лет незаконно держал в своем подвале перегонный аппарат, и об этом узнали только тогда, когда он умер (от белой горячки). Юная леди, жившая вон в том доме, – одна из первых красавиц округа – сбежала с шафером за день до свадьбы, а законный жених застрелился. Та, что жила здесь, сбежала со смотрителем своего отца и переплыла реку в единственно имевшейся лодке, бросив разъяренного родителя на противоположном берегу.

В конце концов, я расхохотался.

– На Юге все сбегают, чтобы пожениться? Разве у вас никогда не было настоящих свадеб с тортом, рисом и старыми туфлями? – Сказав это, я вспомнил Нэнни и подумал, не задел ли я деликатной темы.

Но Рэднор ответил мне смехом.

– У нас действительно чертовски много побегов, – признал он. – Может быть, на Юге больше жестоких родителей. – Внезапно он стал серьезен. – Ты, наверное, помнишь Нэн? – спросил он неуверенно.

– Немного, – подтвердил я.

– Бедняжка! – сказал он. – Боюсь, что у нее были довольно трудные времена. Тебе лучше не упоминать о ней при старике, как и о Джеффе.

– Полковник все еще злится на них?

Рэднор слегка нахмурился.

– Он не прощает, – был его ответ.

– Что произошло с Джеффом? – Осмелился спросить я. – Я ни разу не слышал подробностей.

– Они с отцом разошлись во мнениях. Я и сам не много об этом помню, – когда все произошло, мне было всего тринадцать. Но я знаю, что был жуткий скандал.

– Ты знаешь, где он? – спросил я.

Рэднор покачал головой.

– Я посылал ему деньги раз или два, но отец узнал об этом и закрыл мой банковский счет. В последнее время я потерял его след, хотя в деньгах он не нуждается. Последнее, что я слышал, это то, что он заправляет в одном казино в Сиэтле.

– Какая жалость! – вздохнул я. – Когда я знавал его, он был чудесным малым.

Рэднор ответил мне вздохом, однако не пожелал продолжать эту тему, так что остаток пути мы провели в молчании, пока не свернули на узкую дорогу, ведущую к «Четырем Прудам». Подобно многим усадьбам Юга, дом располагался прямо посередине огромной плантации и совершенно не был виден с дороги. Живая изгородь из боярышника окаймляла уединенную тропинку, которая вела к дому, около полумили извиваясь меж пастбищ и цветущих персиковых садов. Я с наслаждением вдыхал свежие весенние ароматы и при этом удивленно думал, как так получилось, что я позволил тому счастливому виргинскому лету моей юности напрочь стереться из своей памяти.

Обогнув ивовые заросли, мы увидели дом, стоявший на небольшом холме, к которому примыкала холмистая лужайка. Он являл собой прекрасный пример усадьбы в колониальном стиле: бело-зеленые ставни, широкая, вымощенная кирпичом терраса, увеличивавшая длину фасада, которая поддерживалась величественными дорическими колоннами. С южной стороны выпирала громадная изогнутая галерея, соединявшаяся с подъездной дорожкой. Позади дома простирался тихий огороженный садик, а за ним, скрытые посаженными в ряд вечнозелеными растениями, группой стояли амбары и служебные постройки. Немного в стороне слева, в неглубокой ложбине, наполовину скрытые лавровыми зарослями, стояли в ряд одноэтажные потрепанные непогодой строения – старые хижины негров, сохранившиеся со времен рабства.

– Здесь все, как я помню! – Воскликнул я радостно, один за другим замечая знакомые предметы. – Ничего не изменилось.

– На Юге ничего не меняется, – заметил Рэднор, – кроме людей, а они, по-моему, меняются везде.

– А это заброшенные хижины негров? – прибавил --">