Павел Олегович Михель - Передоз реальностью

Лёгкий шум волн, крики чаек в вышине, шелест крон деревьев, прохладный песок, тёплый солнечный свет, проплывающие вдали корабли – кажется, будто никаких проблем нет. Можно просто лечь, расслабиться, и отдохнуть. Я чувствовал это обманчивое чувство, но так же отчётливо понимал что я сделал, и что я в полной жопе.

Я достал телефон из кармана. Батареи оставалось немного. Надо было возвращаться назад – здесь связи почти не было.

Я встал, не отряхиваясь, и пошёл назад к цивилизации. В небольшом лесочке я никого не встретил, на мосту тоже почти никого не было. Я немного задержался чтобы посмотреть на широкую реку, уходящую вдаль. Возможно, я в последний раз смотрю на неё.

Идя по улице, я снова не мог решить: звонить или нет. А если звонить – кому?

Я мог позвонить Жанне, мог Жене. Я выбрал Жанну. Гудки, ещё одни, снова…

«Вы можете оставить сообщение после звукового сигнала. *Пип*…»

Я оборвал звонок. Сердце билось как бешенное. Оставался только Женя. Прошло несколько минут перед тем как я снова решился. Набор… Гудок, ещё один… частые гудки.

Он скинул. Я набрал ещё раз – снова гудки. Набрал Жанну – она тоже не брала.

«Вы можете…»

Они так делают не в первый раз. Если задуматься – они всегда так делали. И Женя, и Жанна. Оба они первые шли на контакт (даже насильно, я бы сказал), но только когда сами хотели. Каждый раз когда я болел и просил чего-то – никто из них не мог помочь по разным причинам: «Ой, прости, у меня отчёт», «Извини, месяц назад ещё встречу запланировали – давай позже». А «позже» – это когда уже помощь не нужна. И так было всегда.

«Если задуматься, то Женя приходил даже не ко мне, а… к Олесе? Они общались так любезно…»

«Ой, да что ты? – улыбалась она. – Он хороший».

А Женя тоже смеялся и что-то шептал ей, глядя на меня. Олеся застенчиво улыбалась, отталкивая его:

«Да что ты *хи-хи-хи*… не надо».

Я отчётливо представил это. И как я стоял, ничего не говоря. Они смеялись. Смеялись, глядя на меня.

Я звонил Жене раз за разом. Не могу это описать, но меня как будто захватило это желание – звонить ему, пока не дозвонюсь.

Гудки, снова, скинул. Гудки, снова, скинул.

Сквозь «Абонент врем…» я услышал шипение. Слабое шипение из телефона. Сначала я не придал этому значения, но когда шипение стало сильнее – посмотрел на телефон: из экрана вылезло две змеи. Они шипели, тянулись ко мне, извивались.

В испуге я кинул телефон на асфальт со всей силы и отошёл назад. Несколько секунд я наблюдал за телефоном, в страхе, не шевелясь. Но шипение исчезло. Только через несколько секунд до меня дошло что я был на улице, где было много людей. Я с опаской обернулся – несколько человек смотрели на меня со страхом. Я, не понимая «зачем», рванул в сторону.

Надо было оторваться. Надо было спрятаться. Они уже звонят. Если тогда не позвонили – звонят сейчас.

Я бежал пока не подкосились колени, и я не упал. Оказалось, что у меня порвался кроссовок.

Я сел на асфальт, чтобы отдышаться, и прикрыл глаза. Когда открыл глаза – увидел, что стою на берегу, а передо мной на берег накатывались небольшие волны. Дышать было так легко. Боль в теле ушла.

Я поднялся и посмотрел по сторонам – бесконечный берег уходил вдаль, а впереди, по середину в воде, стояли три покосившиеся многоэтажки. Они даже косо стояли как-то одинаково. Внешне они ничем не отличались ни друг от друга, ни от обычных многоэтажек: светлая блеклая раскраска, однотипный вид из блоков, безжизненные окна. Несмотря на то, что где-то были деревянные окна, а где-то пластиковые – внутри всё было одинаковое: те же занавески, тот же интерьер (по крайней мере, на нижних этажах над водой). Над центральным домом заходило солнце. Оно горело над ним, словно на конце факела.

Я не знал куда мне идти. Я понимал, что в стороны – глупо. Обернулся: назад я тоже идти не мог – там была лишь безжизненная бесконечная пустыня. Оставалось только вперёд.

Приглядевшись, я заметил в окнах одной многоэтажки людей – парня и девушку. Они стояли рядом и то ли обнимались, то ли просто стояли рядом. Увидев меня, девушка закрыла шторы. Я не успел её рассмотреть, но мне она показалась очень знакомой.

Я нагнулся и потрогал воду