Валентин Анатольевич Берсенёв (CDmarker) - Не такой (СИ)

Марья Петровна, задав ему сделать какое-то упражнение, ушла на обед. Ушла, так и оставив лежать на столе тетрадки с нашими изложениями. Быстро сделав задание, Кешка, решил для развлечения, почитать наши опусы. Пятой по счету ему попалась моя тетрадка … .

Это сейчас я на собственном опыте осознал слова своей мамы, что душу стоит открывать далеко не перед всеми, но я в тот вечер вторника, я словно под гипнозом, взял да и доверил свои мысли бумаге.  Мне так хотелось ими поделиться, так мечталось, найти кого-то думающего, как и я.

В четверг я ходил к зубному и в школе не был, а Кешка?  Кешка тем временем рассказал о написанном в моём изложении всем-всем. И класс загудел, рядом с ними, оказывается, учится скрытый трансвестит, гей-позорный и ещё не известно кто. От девчонок все эти толки очень быстро докатились до классной, которая, как оказывается, до сих пор так и не проверила наши тетрадки. Пробежав глазами мою работу, она тут же побежала к завучу школы и машина закрутилась. Был экстренно созван педсовет, и на следующий день, когда я немного припоздав, со звонком спокойно вошёл в класс и уселся на своё место, со мной рядом никто не сел. Наоборот, мой сосед по парте Паша Мохов демонстративно забрал сумку и ушел на камчатку к двоечникам. Учительница, косо посмотрев на этот его шаг, промолчала и ничего не сказала. Я же сидел, смотрел на всё это и ничего не понимал. Буквально все, сидели и пялились на только меня, словно я стал вдруг египетской мумией.

- Педик! – вдруг раздалось на весь класс. – Витька педик!

Только тут да меня начало доходить, что это кричат мне. Я оглянулся и окинул глаза сидящих в классе ребят.

Презрение. Пустота. Желание развлечься. В нескольких, мелькнула даже ненависть? И только в одних или паре, которые быстро погасли, мелькнуло сочувствие. И это из всего класса?

- Тишина! Тишина в классе! Идет урок. Значит так. У вас по расписанию сегодня пять уроков, но последних трех не будет. Физрук заболела, а в компьютерном классе погорели какие-то блоки питания. Так что сейчас, будут литература и русский язык, а потом ... потом мы проведём классный час. Темой его будет разбор изложения, написанного Витей Камовым. А сейчас, я требую прекратить галдеж и разные выступления на эту тему. Скажу одно, на классном часе будет присутствовать завуч. Всё, начинаем урок.

Я и был в классе, и меня в нем не было. И ещё, не было обычной переброски предназначенных мне ничего незначащих фраз, или записок в мой адрес. Были взгляды. Всей спиной я чувствовал взгляды своих одноклассников, но от них на ней словно оставались ожоги. Я просто не понимал, что случилось, и при чем тут моё изложение. Я написал правду про то, о чем часто думал, что чувствовал сам, и каких перемен я ожидал бы нашей жизни. Для примера привел себя и свою жизнь с самого детства.

   Странно, но при моей попытке выйти в коридор на перемене и пройти между разговаривающими в проходе ребятами, меня вдруг резко оттолкнули, и только потом полностью освободили мне проход, как чумному. У дверей я столкнулся с Максимом, который, не глядя на меня, еле слышно прошептал – В туалет не ходи, побьют! Максим всегда был сам по себе и не примыкал ни к одной группе в классе. Девочки посматривали на высокого мальчишку, но он вел себя со всеми одинаково ровно, не сближаясь с ребятами и не выделяя никого из девочек.

В голове билась мысль, что происходит, что делать? Хотелось спросить, нет закричать – Ребята, что с вами, я тот же что был всегда! Почему вы стали такими?

Я раздумал выходить, развернулся, и прошел обратно, чтобы сесть на своё место. На парте уже появился листок. На нём была нарисована … жопа и член. Между ними знак плюс и всё это равнялось сердцу. Была и приписка – гомик!!!!!!  Жизнь, как-то враз, потеряла все свои цвета, и стала черной.

Глава 3. Классный час.

Звонок с перемены ещё звенел в моих ушах, как наш в класс вошла завуч школы Кира Марковна Вайс. В руках её была синенькая тетрадь с моим именем. Все встали, и она разрешив нам сесть, встала рядом с классной и сходу начала говорить:

-

--">