Николай Семенович Евдокимов - Грешница

Николай Семенович Евдокимов Грешница

Она долго бежала по темной дороге, слыша за собой топот, крики, и наконец остановилась, прижавшись к холодному, влажному стволу дерева. За ней уже никто не гнался. Она была одна на краю ночной деревни. Лаяли собаки, где-то зажегся и погас огонек. Тяжело поднимая облепленные грязью ноги, Ксения пошла дальше. Она не знала, куда шла, – не все ли равно, куда идти! Холода она не чувствовала, не слышала ветра, не видела дороги. Она шла лесом, потом полем, потом снова лесом. Над нею в холодном небе мерцали звезды. Она прошла деревню, другую и шла все дальше, не отдыхая, не останавливаясь. Слезы текли по ее лицу, но она не вытирала их. Она плакала от жалости к себе, от стыда, от боли, которую принесла ей страшная, как пожар, ее любовь…

Это было совсем недавно, но, кажется, уже так давно.

Со спокойной душой ждала Ксения предстоящего испытания, у нее было умиротворенное, радостное чувство. Из города уже приехал брат Василий, святой, ласковый старичок, – какое слово ни скажет, будто пряником одарит, приехала сестра Евфросинья – пророчица, избранная богом посредницей между ним и людьми.

Мать суетилась в избе, занавешивала окна, отец потрошил курицу для гостей, а Ксения сидела на порожке, щурилась от солнца и шептала молитву. Ничего земного, суетного не должно было быть в ее мыслях, и все же Ксения не могла не думать о том человеке, который скоро приедет из далекой Сибири, чтобы подыскать себе здесь невесту. Она знала, что это брат Василий выписал его, что едет он к ней, Ксении. Может быть, он уже приехал, может быть, вот сейчас скрипнет калитка и войдет во двор тот, кого бог посылает ей в мужья. Вчера ночью Ксения долго молилась, надеясь хотя бы во сне увидеть его. И ей приснился высокий русый юноша с большими добрыми глазами.

Приходили новые люди.

– Мир вам, – говорили они, кланяясь матери.

– С миром принимаем, – отвечала она, целовалась с ними и вела в избу.

И вдруг скрипнула калитка, Ксения подняла глаза и испугалась: во двор входил высокий русый юноша.

– Здравствуйте, – сказал он.

Она покраснела и ответила:

– Мир вам и любовь.

Но она ошиблась. Это был не он, не тат, кто должен был приехать к ней из Сибири. Человек попросил напиться, она принесла ему воды и, пока он пил, все смотрела в его лицо, будто знакомое ей. Где-то давно она видела этого человека, но где, припомнить не могла.

Он напился, отдал ей кружку, сказал:

– Гляди-ка какая ты стала симпатичная… У вас в Репищах вроде и не было таких.

Он ушел, а она прислонилась к изгороди, смотря ему вслед. Теперь она узнала его – это был Лешка, шофер из дальней деревни, из Сосенок. Ксения не ходила на гулянья, но часто видела, как с баяном он бродил по деревне, дразня ревнивых репищинских парней. А потом, говорили, он ушел служить в армию.

Из сеней выглянула мать, ласково сказала:

– Пора, доченька.

Ксения повесила на изгородь кружку, покорно пошла в избу.

На столе, где лежала библия, горела керосиновая лампа. В полумраке Ксения видела настороженные лица, глаза, слышала приглушенный шепот. Чья-то тень метнулась на стене, и тихий, добрый голос брата Василия спросил:

– Ты готова принять в сердце свое дух святой?

– Да, – едва слышно ответила Ксения.

– Ты покаялась в грехах своих? Ничто не гнетет тебя более?

– Нет.

Брат Василий раскрыл библию, стал торжественно и грозно читать.

Неожиданно он упал на колени, а за ним упали и все, кто был в избе. Подняв руки, они кричали:

– Господи, крести ее духом святым, омытым и очищенным кровью Христа, крести, господи!

– Крести меня, господи! – кричала Ксения.

По лицу ее катился пот, слезы, она захлебывалась ими, но кричала и кричала не своим, диким голосом. Уже онемели руки, ныли колени, а она все кричала: «Крести, господи!», чувствуя, что силы покидают ее, что сейчас она потеряет сознание.

Солнечный луч пробился сквозь неплотно закрытую занавеску, осветил угол комнаты. Ксения увидела лицо Евфросиньи, ее растрепанные волосы, пену на губах и вскочила от страха. Но отец ухватил ее за плечи, заставил стоять на коленях.

Ксения ослабела, она уже не могла держать вверх руки, – их поддерживали отец и пророчица Евфросинья. --">