Маргерит Дюрас - Летний вечер, половина одиннадцатого

Маргерит Дюрас Летний вечер, половина одиннадцатого

I

— Паэстра его зовут. Родриго Паэстра.

— Родриго Паэстра.

— Да. А того, кого он убил, звали Перес. Тони Перес.

— Тони Перес.

Проходят по площади под дождем двое полицейских.

— И в котором часу он убил Переса?

Сосед точно не знает, где-то днем, около двух, а сейчас уже почти вечер. Двоих он убил, Родриго Паэстра, — Переса и свою жену. Обе жертвы были обнаружены два часа назад в гараже Переса, в углу.

В кафе уже сгущается полумрак. В глубине, на мокрой стойке бара, горят свечи, их желтый свет смешивается с голубоватым светом угасающего дня. Ливень прекращается внезапно, как и начался.

— А сколько ей было лет, жене Родриго Паэстры?

— Совсем молоденькая. Девятнадцать лет.

Мария делает скорбную гримаску.

— Можно мне еще стаканчик мансанильи? — просит она.

Сосед заказывает для нее. Он тоже пьет мансанилью.

— Странно, что они до сих пор его не поймали, — продолжает она, — городок такой маленький.

— Он знает городок лучше, чем полицейские. Родриго — его так просто не возьмешь.

Бар переполнен. Вокруг говорят о преступлении Родриго Паэстры. Насчет Переса все согласны, но насчет молодой женщины — нет. Дитя, говорят многие. Мария осушает свой стаканчик мансанильи. Сосед смотрит на нее удивленно.

— Вы всегда пьете так?

— Когда как, — говорит она, — но в общем, да, почти всегда так.

— Одна пьете?

— Сейчас — да.

Кафе выходит не прямо на площадь, а на квадратную галерею, разделенную, рассеченную с двух сторон главной улицей городка. Галерея обнесена каменными перилами; парапет достаточно широкий и крепкий, чтобы выдержать ребятишек, которые запрыгивают на него, ложатся, глядя, как прибывает вода в канавах после дождя, как ходят по площади полицейские. Среди ребятишек — Жюдит, дочка Марии. Опершись о парапет, она смотрит на площадь; над перилами видна только ее головка.

Время сейчас, наверно, между шестью и семью вечера.

Снова налетает ливень, и площадь пустеет. Купа карликовых пальм на клумбе посреди площади гнется под ветром. Цветы между деревцами примяты. Жюдит прибегает с галереи и прижимается к матери. Но ей уже не страшно. Молнии вспыхивают одна за другой, подряд, и гром грохочет непрерывно. Время от времени небо раскалывается с металлическим треском, который, смолкнув на миг, переходит в ровный гул и звучит все глуше и глуше по мере того, как ливень иссякает. На галерее становится тихо. Жюдит отходит от матери, идет смотреть на дождь поближе. Площадь танцует в струях дождя.

— Это на всю ночь, — говорит сосед.

Ливень опять стихает так же внезапно. Сосед отворачивается от бара и показывает на темно-синее небо с широкими свинцово-серыми краями, такое низкое, что, кажется, оно задевает крыши.

Мария хочет еще выпить. Сосед заказывает мансанилью, воздерживаясь от комментариев. Он выпьет тоже.

— Это моему мужу захотелось провести отпуск в Испании. Я бы предпочла где-нибудь еще.

— Где же?

— Я как-то не думала. Везде понемногу. И в Испании тоже. Не придавайте значения тому, что я говорю. В сущности, я очень рада, что попала этим летом в Испанию.

Он берет ее стакан с мансанильей и подает ей. Расплачивается с официантом.

— Вы приехали около пяти, не так ли? — спрашивает сосед. — Вы, наверно, были в маленьком черном «Ровере», что остановился на площади?

— Да, — кивает Мария.

— Было еще совсем светло, — продолжает он. — Дождь как раз перестал. Вас было четверо в этом черном «Ровере». За рулем сидел ваш муж. А вы рядом с ним? Да? А сзади была маленькая девочка, — он показывает, — вот эта. И еще одна женщина.

— Да. Мы попали в грозу еще в три часа, в полях, и моя дочка очень испугалась. Поэтому мы решили заночевать здесь, а не добираться сегодня до Мадрида.

Сосед говорит, а сам не сводит глаз с площади, высматривает полицейских — небо прояснилось, и их снова видно, — изо всех сил прислушивается, различая сквозь раскаты грома свистки, доносящиеся со всех углов.

— Моя подруга тоже испугалась грозы, — добавляет Мария.

Солнце садится в конце главной улицы городка. Где-то там отель. Оказывается, еще не так поздно, как можно было подумать. Гроза спутала часы, поторопила время, но вот оно вновь просвечивает, краснея, сквозь толщу облаков.

— Где же они? — спрашивает сосед.

— В отеле «Принсипаль». Мне уже пора к ним.

--">