Александр Викторович Костюнин - Сплетение душ

Александр Викторович Костюнин Сплетение душ (Повесть-хроника)

Свои отзывы и предложения направляйте по адресу: A-Kostjunin@yandex.ru

Авторский сайт: http://www.kostjunin.ru

Светлая память моей бабушке, великомученице, Яковлевой Александре Михайловне.

Кто знает, может, в том, чтобы бережно донести до людей в своих ладонях её слезы, – и есть моё земное предназначение…

Пролог

Прошло много лет, как не стало родителей. А дом в деревне так и стоит заброшенный. Сутулясь, смотрю на него издали, внутрь зайти боюсь.

Жутко заходить в мёртвый родительский дом…

Он весь какой-то сгорбленный. Почернел от дождей, как человек от горя и слёз. Не выдержав, отвожу глаза от пристального, укоризненного взгляда окон. Нервно закуриваю. Первый раз за всю жизнь в душе так ломко.

Подхожу ближе.

По пояс в крапиве и матёром репейнике пробираюсь к крыльцу. Разрываю спутанные стебли трав. Дверь подалась не сразу.

Зашёл в горницу.

Русская печь, большой обеденный стол, длинная основательная скамья – всё на своих местах, словно и не уезжал никуда. Только какое-то неприветливое, сумрачное, холодное.

Сейчас о многом хотелось бы поговорить с отцом и мамой, но время упущено. После смерти родителей остались какие-то рукописи. Я трепетно извлёк на свет эти немые послания.

И вдруг озарило…

Они вернут жизнь родительскому слову!

Сверху лежала рукопись отца «По собственному следу».

Пройду этот путь вместе с ним.

По собственному следу

Конец февраля.

С утра по глубоким сугробам сыпуче заскользила лёгкая позёмка, и к вечеру разыгралась настоящая метель. Вокруг одиноких уличных фонарей в пучке света, как потревоженные пчёлы, кипят снежные хлопья. По телу ломота. Протоплю-ка я сегодня баньку, по-чёрному (с веничком-то, а?!).

Вспомнилось далёкое детство военной поры…

У кого бани не было, мылись от беды в русской печке. Истопят печь, уберут чугунки, подметут под – и заползают. У нашего деда Ивана была. Маленькая, с соломенной крышей набекрень, с тусклым оконцем, а всё же настоящая русская баня. Летом её топили почаще – проще. Зимой – реже.

Неказистая эта банька запомнилась мне на всю жизнь.

Однажды зимним вечером, как и сейчас в метель, мать пригласила в баню продавщицу деревенского магазинчика, яркую блондинку с длинными льняными волосами и ладной фигурой.

Мне шёл двенадцатый год – это не смущало девушку, а мать тем более. Моюсь себе спокойно, обстоятельно. Женщины азартно парятся. Охают! Ахают! Блондинка с полка-«кутника» соскользнула своим выразительным мыльным задом, чуть не упав на пол.

И вдруг я начинаю испытывать непонятное волнение. У меня появляется навязчивое желание наблюдать за каждым движением обнажённой незнакомки. За тем, как она намыливает себе шею. Задиристую грудь. Как мыльная пена стекает по спине.

Но я сдерживаю себя, да ещё и принимаю равнодушный вид.

Мой отец-то, оказывается, кремень – не человек!

Голову мне мыла мать. А я не чувствовал, щиплет ли мыло глаза, горяча ли вода. Без обычных капризов. Мысли бестолково роились в голове, оглушая меня своими идейками…

Я пытаюсь разобраться в себе и запутываюсь ещё сильнее.

Да, жизнь прожита яркая.

Родом я из Варнавинского уезда Нижегородской губернии. Из маленькой деревни Анисимово, что стоит в верховье красивейшей реки Ветлуги.

С крутого холмистого утёса, или, как принято у нас называть это место, с угора, открывается бескрайняя панорама: спокойна глубоководная Ветлуга с её берегами, поросшими вековыми соснами и елями, старыми вётлами, кустами шиповника и чёрной смородины, с чистыми песчаными отмелями, глубокими омутами, хранящими топляки морёного дуба и пудовых сомов. В пойменных заливных лугах сочный ковёр разнотравья; множество больших и маленьких озёр, заросших осокой и кувшинками; лесных речек с чистой водой и обилием разной рыбы, запасы которой каждый год пополняются весенним паводком.

Река эта – один из самых больших притоков Волги. И берега её тоже напоминают волжские: правый – горный, левый – луговой. Обрывистый берег местами разрезан глубокими ложбинами, выходящими на равнину.

Вот между двух таких оврагов, на крутом берегу Ветлуги, и приютилась наша деревня Анисимово. Именно здесь, в родной деревне отца, обосновались после венчания мои родители. Дед Павел, который во всём любил основательность, помог поднять им --">