Вениамин Борисович Смехов - В один прекрасный день...

Вениамин Борисович Смехов В один прекрасный день…

Утро

Понедельник 14 марта 197… года у драматического актера Леонида Алексеевича Павликовского начался как обычно, в семь часов утра по его собственному будильнику. Ничего особенного, утро светлее зимнего, но пока еще темнее летнего. В семь часов проснулась первая забота Леонида и его отцовская совесть, остальные спали. Кажется, что спал весь мир: все люди, дома и дела, а также знаки препинания вместе с заглавными буквами. Вот дозвенел будильник, медленно освободился человек от разлюбезного одеяла и в нижнем белье прогулялся по квартире. Надо сделать зарядку, но руки и лицо уже вымыты холодной водой, значит, сегодня поздно делать зарядку. Леонид – еще не спеша – зажег газ, поставил полный чайник зеленого цвета, вошел в комнату, где спали жена Тамара и дочери, наклонился над старшей и громко прошептал: «Леночка, ты слышала звонок? Пора, миленькая, пора в школу». Длинноволосая головка контрольно приподнялась над подушкой и в тот же миг скрылась под стеганой голубизной. Леонид улыбнулся, взглянул в окно. Перед подъездами двигалась мусорная машина. Появились отдельные прохожие, они шли быстро и на ходу застегивали пуговицы на пальто. Часы на стене показали десять минут восьмого. Леонид зевнул и сделался бодрым. Со двора раздавалось ворчание подъемного крана. Город проснулся.

«Леночка, все! Опоздаешь. Быстро!» – протелеграфировал отец жестоким шепотом. И дочь села в кровати, не открывая глаз. Каштановые дебри волос разбежались по детским щекам и шелковой ночной рубашке. «Пап, ну, ну, ну!.. Еще минутку, и все». Она сладко рухнула на подушку. Леонид оглянулся на неподвижные тела Тамары и младшей Аллы. Он нежно обхватил пальцами дочкин игрушечный нос и чмокнул ее в щечку. Младшая Алла в дальнем углу перевернулась на спину и тоже чмокнула, во сне. Жена Тамара громко вздохнула и выбросила из-под одеяла голую ногу.

Восемнадцать минут восьмого. Леонид выбежал в свою комнату. На ходу грозно прокричал: «Черт возьми, каждый день одно и то же! А ну, всем встать моментально! Лена! Я уже не прошу!» И, застилая свою постель, уже издалека: «Через пять минут завтрак на столе! Не серди папу, лучше не серди папу!»

7 часов 35 минут. Кухня. Лена доедает непременную яичницу. Папа наливает ей чай.

– И долго я буду доставлять себе эту радость? Как ты думаешь, дочуркин?

– Какую, пап? А знаешь, Оля вчера поссорилась с Тоней Валяевой! Я видела.

– Ну вот эту радость: мыть за тебя посуду? Наливать чай? Умолять проснуться?

– Я тебя не прошу. Я с удовольствием сама. Давай я помою.

– Ладно, обойдемся. Десять минут всего тебе до ухода. Ну, не рассиживайся, беги, дочь!

– А поцеловать отца?!

– Подхалимажка!

– Это если бы я была Машка! А я Ленка. Значит, подхалиленка, да? – И бисерным, звонким хохотом разразилась на папашиных руках, дрожащих от смешанного чувства радости, гнева и тяжести семилетнего тела.

– Все! Марш! Глянь на часы!

– Мама! – и, охнув, первоклассница исчезла в недрах совмещенных удобств.

Следующий номер программы – малышка. Вошел снова в комнату. Батюшки! Мать по-прежнему недвижима, а эта – худющая, быстрорукая пигалица – юный обожатель сюрпризов – готова! Стоит во всем положенном (на столе, где куклы), вытянулась в струнку и состроила гримасу. Перевод гримасы на русский язык: «Это что же за чудо такое, что за волшебница девочка Аллочка – золото неумытое, счастье непрекращающееся?!» Губы поджаты, глаза – на лбу, руки – по швам. На часах – 7.45. Не успев отдать должное гениальности младшей, отец берет дитя под мышки и буквально вставляет в валенки, стоящие в прихожей. Дальше – в туалет. Умываться. Далее – в кухню. Там левой рукой надевается кофта, платок под шапку и рейтузы под валенки, а правой – бутерброд в зубастый ротик, туда же – чай с молоком… А оттуда вопль: «Ты что?! Атанина Михаловна не велит кормить! Мы же в садике завтракаем! Я же там аппетит потеряю!» – «Давай-давай быстро, от одного кусочка такие худые ничего не теряют! Лена, ты готова?!»

7.55. Ревет за окном бульдозер, скрипит подъемный кран, слышатся крики детей: «Валька, кинь битку, у нас первого урока не будет. Зебра заболела!» – «Ура! Лови! Бегу!»

Леонид Алексеевич Павликовский предупредительно распахивает дверь перед детьми. Вот бог – вот порог.

– Все, все, все! Лена, не тяни! Аллочка, беги, жди ее там, сама не иди, слышишь? Лена! Алла вышла, марш – все, все, все!!!

– Пап, ну, пап, --">