Герберт Розендорфер - Великие перемены

похожий на бочку с ушами, который колотил по невероятно большому барабану, и женщина, толстая, как зад кобылицы, и пахнувшая, как отхожее место, которая демонически засмеялась, когда я вынырнул рядом с ней, и заорала мне прямо в лицо нечто похожее на «Кёлинь^[2] на-се-да!». Тут внезапно вся толпа начала равномерно раскачиваться взад-вперед.

Крики усилились, если это еще возможно было вообразить. Я обратил внимание на то, что середина каменистой дороги была оцеплена стражниками, что, понятно, удавалось им с трудом. Выкрикивались все новые и новые заклинания, после чего внезапно появились большеносые такого огромного роста, что казалось, их головы достают до облаков. Но это были куклы, сделанные из бумаги, очевидно, местные божества, гигантского размера, частично неприкрытые одеждой. И облеченные в форму люди на лошадях, вероятно, военные (или священнослужители?), и пестро разряженные девицы, танцевавшие на улице — все приблизились к тому месту, где я стоял. Некоторые священнослужители, по-видимому, высокого ранга, бросали в народ золотые монеты — так я подумал сначала; я поймал один «золотой», это оказалась всего лишь сладость весьма посредственного вкуса. Потом на всех обрушился ливень маленьких пестрых кружочков из бумаги — непрекращающийся дождь, на который толпа не обращала внимания. Все происходило, хотя и шумно, но, судя по всему, совершенно серьезно.

Пятнадцать лет прошло, подумал я, стараясь проскользнуть между ногами гигантских большеносых, чтобы найти тихое местечко, пятнадцать лет прошло с тех пор, как я попробовал понять мир большеносых, уже тогда они мне иной раз казались сумасшедшими. Похоже, что за последнее время они полностью спятили.

Вскоре мне удалось спастись бегством в боковом переулке. Шатающихся людей там было меньше, но кричали они еще громче: «Кёлинь на-се-да!», а один из них подбежал, смеясь, ко мне и попытался схватить за косу. По правде говоря, я был поражен, что мои одежды на сей раз никого не удивляли. Я объяснил это тем — и совершенно неверно — что они, в том состоянии, в котором пребывали, были вообще не способны чему-либо удивляться. Кроме того, на них самих были такие одежды, что это не поддавалось никакому описанию.

Я ускользнул от охотника за косами, нырнул в еще один переулок, и что же я там увидел? Большую группу большеносых, одетых так, как по их мнению одевались в Срединном царстве: в желтое, со свисающими усами и косами и дурацкими надписями на китайском языке на куртках, правда, почти без орфографических ошибок. У одного на куртке было написано:

«Убедительно просим не переходить улицу в этом месте» (когда я ему объяснил, что это значит, он нашел это потрясающе смешным). Большеносые увидели меня, издали дружеский вопль, закружились вокруг в танце, забросали маленькими пестрыми бумажными кружочками, много раз прокричали мне в уши «Кёлинь на-се-да» и стали настойчиво звать куда-то. Я воображал, без всякого на то основания, что понимаю язык большеносых этой части света и еще не все забыл, полагая при этом, что оказался, согласно моим расчетам, недалеко от Ба Вай.^[3] Но из того, что мне сказали эти мнимые жители Срединного царства, я не понял ничего, кроме того, как это стало ясно по их жестам (они ужасающим образом вращали руками в воздухе), что они хотят меня куда-то потащить с собой. Поскольку они показались мне совершенно безобидными, я согласился.

* * *

Они притащили меня в помещение, где распивают пьянящие напитки. Это звучит ужаснее, чем есть на самом деле: у большеносых — даже у женщин — не считается предосудительным посещать такие места. Такого рода помещения бывают самого разного ранга: некоторые из них производят впечатление дворцов, где везде расставлены столы, на которых лежат белые скатерти, несмотря на то, что во время еды их могут запачкать. Там едят с помощью серебряных Пли-пол, напоминающих инструменты наших врачей. В таких помещениях угощают только тех гостей, которые не отрыгивают после еды, и там все ведут себя очень тихо. Слуги в передниках бегают взад-вперед на цыпочках и раздают плоские круглые чаши с едой, которую не разглядишь и широко раскрытыми глазами. Кроме таких, есть еще помещения, огромные, как небесный купол, и наполненные ревом; там едят руками и поглощают гигантское --">