Франк Буис - Пьющие ветер

Франк Буис Пьющие ветер

Они хотели вырваться из нищеты,

но звезды казались им слишком далекими.

Ницше. Так говорил Заратустра

Пролог

Мужчина и его тень шли за женщиной по поросшему деревьями склону горы. Мужчина продвигался с трудом, горбился, потому что нес на спине завернутый в оленью шкуру тяжелый груз — их вещи, и привязанные к поясу ракушки позвякивали при каждом его шаге. Женщина на спине ничего не несла, она держала на руках ребенка. Тот не плакал, хотя и не спал. Мужчина шагал осторожно, чтобы не споткнуться, а еще он искал какие-нибудь следы, говорившие о том, что до них здесь уже кто-то проходил.

Вскоре они добрались до вершины холма. Мужчина бросил взгляд на лежащую внизу долину, потом посмотрел на женщину, а та — на ребенка. В глазах мужчины появилось беспокойство. Он уже было собрался продолжить путь, но женщина схватила его за руку. Может быть, она не хотела туда идти: вдруг там, в густой траве, через которую иногда проблескивали темные воды извилистой реки, спряталось какое-нибудь чудовище. Кто знает. И кто знает, ответил ли он что-нибудь, или же ему хватило и ее молчаливой уверенности в том, что она заметила что-то, невидимое его глазу; может, это что-то было зарождающейся мечтой, планами на оседлую жизнь, надеждой на окончание пути. Никто этого не знает, никто не помнит, потому что потом, в будущем, никто из них не подумал о том, чтобы записать свою общую судьбу, и вот теперь она потеряна, и их уже забыли, они не превратились в легенду, не пронеслись через века.

Место это назвали Гур Нуар. Кто выбрал это название, тоже неизвестно, может быть, мужчина, а может, и женщина. Вероятнее, кто-то из их детей. Пока что говорить об этом нужды нет. Пусть разворачивается пейзаж, пусть выскакивает, как лезвие выкидного ножа, которое так долго лежало себе в рукоятке с выгравированными именами и лицами. Все это происходило не так давно. Достаточно завести часы, стрелки которых остановились на этом раннем часе, и вот мгновение застыло в жидком циферблате реки, достаточно погрузиться в историю, во времена далеко не первого мужчины и не первой женщины на земле, в миг, когда человек, ставший трупом с перерезанным горлом, без единой кровинки в лице, проплыл по реке, когда его захватило в водоворот, стало бросать об острые камни, а потом проткнуло острой веткой, которая отломилась от какого-нибудь дерева во время грозы. Достаточно вернуться к этой реке, оказаться среди собравшихся на берегу потомков первого мужчины и первой женщины и представить себе то, что было до этого, с помощью того, что было после.

Ни птицы, ни змеи, ни зверя, ни насекомого, ни дерева, ни травинки, ни камня, никого, кого бы увиденное расстроило. Лишь один мужчина в толпе почувствовал глухую непонятную боль, предчувствие собственного конца, росток будущей смерти, после которой будет новый мир, и некоторые уйдут, а некоторые останутся.

Чтобы свидетельствовать о том, что случилось дальше, нужно рассказать о тишине с помощью слов, хотя никаких слов не хватит, чтобы передать реальность, да это и не обязательно. Но свидетельствовать нужно. Нужно рассказать о малом и о великом. Нужно вернуться туда, на самую вершину, на тот холм, где появились тот первый мужчина, несущий груз за плечами, та первая женщина с ребенком, вернуться на века назад, когда первая женщина с надеждой посмотрела на природную зеленую колыбель, думая, что эта колыбель подходит и для них, и для их будущих детей, и для детей их детей, нужно увидеть этого мужчину, похожего на уснувшего у входа в собственную нору зверя, смиренно посмотреть на забытые миры.

Среди стоявших по берегам реки мужчин, что застыли, как экспонаты в музее восковых фигур, и смотрели на труп, похожий на соломинку, проткнутую другой соломинкой, находился, скорее всего, и виновник убийства.

Люди встречались взглядами, отводили глаза, ошарашенные, подозрительные, желающие перейти в нападение или отступить, ищущие улику, которая помогла бы им понять, почему человек превратился в это, в тело, что несут воды реки; люди пытались угадать, что за сила превратила его в уносимое течением ничто. Потом они будут размышлять, каждый по-своему, иногда одинаково, но истинной не станет ни одна их мысль. Ведь доказательств нет.

В течение следующих дней несколько мужчин попытались повернуть реку вспять, думая, что --">