Антон Секисов - Через лес (рассказ из сборника)

растрепанной и короткой. На фотографиях в профиле у нее были длинные волосы.

— Смотги, я научилась выговагивать букву «р» как ты, — сказала она, бросившись мне на шею.

— Вот это удача.

Ее волосы пахли чем-то фруктовым, вероятней всего, грушей. Или же это была какая-то смесь на основе груши, мне не удалось определить.

Она спрашивала меня, как мне удалось пройти кастинг, и сложно ли было играть в постельной сцене, и сколько платили за один съемочный день. Ей просто не верилось, что она видит меня по-настоящему, — она озвучила эту мысль несколько раз.

Внезапно меня охватило чувство глубокой тоски, я понял, что допустил чудовищную ошибку, которую необходимо немедленно исправить. Что и было не без труда проделано.

У Таи был очень неодобрительный взгляд, когда я посадил ее на обратный поезд.

* * *

Жука уже съехал от меня к этому времени, и сначала я просто не хотел идти на показ. Думал сказать, что перепил и забыл. Никто бы не удивился и, думаю, не обиделся. Я представлял, что встречу всех своих комментаторов вживую, и от этого становилось гадко. Я видел себя осмеянным, в гнилых помидорах с ног до головы. Но вдруг почувствовал, как будто кто-то несильно и крепко взял меня за запястье, и потянул туда. В каком-то полубреду я оделся за пару минут и вышел из дома.

Народу в зал набилось очень и очень много. Я смотрел на белое полотно, прозрачно-бледное. Через пару минут на нем появлюсь я. Из колонок будет звучать мой голос. Люди будут сидеть. Не все. Кто-то не станет сидеть и сразу уйдет из зала. Возможно, титров дождется лишь меньшинство. Возможно, кто-нибудь схватит Жуку за воротник и будет требовать вернуть ему деньги. Я сел в первом ряду, который был практически пуст, никто не решался сесть поблизости. Фильм начался, я обхватил руками голову и, сунув ее между ног, сидел, бормоча, чтобы не слышать своего голоса. Только когда Жука потряс меня за плечо, я очнулся. Уже был включен свет, и полотно было таким же бледно-белым. Жука стоял перед зрительным залом с мужественной улыбкой, как перед расстрелом. Я встал рядом с ним. В зале была тишина. Никто не произносил ни слова. С задних рядов стали потихоньку уходить. Была толкучка и духота, и Жука предложил, чтобы все, кому нужно уйти, ушли, а через пять минут мы обсудим пилот с теми, кому это будет интересно.

Люди стали покидать зал, и среди прочих затылков и лиц я увидел лицо Кристины. Лицо промелькнуло в толпе очень быстро, но я не сомневался ни секунды в том, что это была она. Я стал продираться через толпу, но дело шло очень трудно. Какой-то парень набросился на меня, и стал расспрашивать, занимался ли я сексом по-настоящему, а если да, встал ли у меня. Я рвался, он не выпускал. Люди вытекали из двери бурным потоком, Кристины не было среди них. Я вышел на улицу. Люди курили, и удивленно смотрели на меня.

— Эй, Антон Секисов, может, ты и настоящий русский интеллигент, но ебля тебе не удалась, — сказала румяная девушка в зимней шапке. Кристины нигде не было, сколько я ни метался по двору. Люди хлопали меня по плечу, люди смеялись. Кто-то предложил глотнуть не пойми чего из фляжки, и я глотнул.

Вернувшись в зал, я застал там одного Жуку. Жука сидел на полу, и мы встретились взглядами. Его взгляд совсем ничего не выражал. Нужно было что-то сделать или сказать, но я просто стоял, а он просто сидел, и ничего не происходило. Никто не возвращался к нам.

— Мы развелись с женой, — сказал Жука.

— Что?

— Я забыл об этом упомянуть. Расстались еще весной, а недавно вот отнесли заявления.

Я уселся рядом с ним на полу.

— И как ты?

— Нормально. Начал пить антидепрессанты, перестал думать о ебле на какое-то время… И видишь, куда это нас привело?

— Их с алкоголем мешать не стоит.

— А, — Жука посмотрел на свою бутылку пива, в которой оставалось на донышке. — Хочешь допить?

— Нет. Я болею.

Через некоторое время Жука встал.

— Нужно расставить стулья, — сказал он.

Мы стали расставлять. Стульев было ужасно много. Хорошо, что их не нужно было относить куда-нибудь далеко, а просто придвинуть к стенам. Мы двигали их в тишине. Вечер темнел до состояния ночи.

Антон Секисов

Октябрь 1, 2016 год

--">