Джошуа Коэн - Нетаньяху. Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи
Название: | Нетаньяху. Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи | |
Автор: | Джошуа Коэн | |
Жанр: | Современная проза, Биографии и Мемуары | |
Изадано в серии: | Строки. Top-Fiction | |
Издательство: | Строки | |
Год издания: | 2023 | |
ISBN: | 978-5-907625-62-4 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Нетаньяху. Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи"
Интеллектуальный ситком, основанный на реальных событиях и домыслах.
Зимой 1960 года Бенцион Нетаньяху, отец будущего израильского премьер-министра, приезжает в американский университет, чтобы устроиться на работу. Профессорский состав просит проверить кандидата на профпригодность, как вы думаете, кого? Конечно же единственного еврейского преподавателя на всю округу — Рубена Блума. И неважно, что их специализации из разных областей науки. Именно на этом беды преподавателя и начинаются, ведь ему поручено, ко всему прочему, еще и принять у себя опального историка со всей его огромной семьей.
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: современная интеллектуальная проза, пулитцеровская премия, ситком, роман, евреи, США, университет
Читаем онлайн "Нетаньяху. Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи" (ознакомительный отрывок). Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Джошуа Коэн НЕТАНЬЯХУ Отчет о второстепенном и в конечном счете неважном событии из жизни очень известной семьи
Copyright © Joshua Cohen, 2021Издается с разрешения автора при содействии его литературных агентов McCormick & Williams LLC и P. & R. Permissions & Rights Ltd.
© Джошуа Коэн, 2023
© Юлия Полещук, перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. Строки, 2023
* * *
Памяти Гарольда Блума
Уничтожьте диаспору, или она уничтожит вас.
Зеэв Жаботинский, Девятое ава[1],Тиш’а бе-ав, 1938 год
1
Меня зовут Рубен Блум, и я гисторик — да, именно так. Впрочем, полагаю, довольно скоро я войду в историю. Под этим я имею в виду, что умру и сам стану историей — редкий тип трансформации, традиционно предуготовленный представителям более отвлеченных дисциплин. Законоведы после смерти не становятся законом, медики после смерти не становятся медициной, а вот преподаватели химии и биологии, преставившись, разлагаются на химию и биологию, минерализируются в геологию, рассредоточиваются по своей науке, точно так же как математики наверняка становятся статистикой. Тот же процесс происходит и с нами, историками, — по моему опыту, мы единственные из гуманитариев, для кого это справедливо, — единственные, кто превращается в собственный предмет изучения: мы стареем, желтеем, морщинимся и истончаемся вместе с нашими материалами, пока жизнь наша не канет в прошлое, не превратится в субстанцию времени. А может, это во мне говорит еврей… Гои верят, что Слово становится Плотью, евреи верят, что Плоть становится Словом: воплощение куда более естественное и рациональное…В рамках дальнейшего предуведомления позволю себе привести слова, сказанные мне тогдашним президентом Американской исторической ассоциации (пусть он останется безымянным), я познакомился с ним в студенчестве, вскоре после Второй мировой войны, на каком-то симпозиуме. «А, — произнес он, вяло пожимая мне руку, — Блум, говорите? Еврейский историк?»
Он явно рассчитывал меня уязвить, но лишь польстил мне, и даже ныне я улыбаюсь подобной формулировке. Мне нравится ее нечаянная неточность и двусмысленность, служащая своего рода психологическим тестом: «„Еврейский историк“ — о чем вы думаете, когда слышите эти слова? Какой образ приходит вам в голову?» Дело в том, что подобный эпитет и верен, и неверен. Я действительно еврейский историк, но не историк евреев — точнее, профессионально я никогда этим не занимался.
Я историк Америки — или был им. Я недавно вышел на пенсию после полувека преподавания в качестве почетного профессора истории американской экономики (должность учреждена на средства Фонда Эндрю Уильяма Меллона[2]) Университета Корбин в Корбиндейле, штат Нью-Йорк, — отчасти сельской, отчасти дикой местности в самом сердце округа Шатокуа, неподалеку от озера Эри, средь яблоневых садов, пасек и молочных хозяйств, — или, как упрямо твердят надменные географические невежды из Нью-Йорка (который город), «на северной окраине штата». (Некогда я и сам принадлежал к таким горожанам, и, хотя врет старая поговорка, что якобы преподаватели учатся у студентов большему, нежели наоборот, я все-таки почти сразу понял: не следует называть Корбиндейл «городком на севере штата».) Изначально я занимался историей экономики доамериканского периода, эпохи британских колоний, однако репутацию (в ее настоящем виде) заработал в той сфере, которую ныне именуют «теория налогообложения», — в частности, благодаря моим изысканиям в области истории влияния налоговой политики на большую политику и политические революции. Признаться, эта область никогда меня особо не увлекала, однако была мне доступна. Точнее, этой области не существовало, пока я не открыл ее, а открыл я ее, как неловкий Колумб, потому лишь, что она там была. К тому времени, как я пришел в науку, в Америке уже было не протолкнуться, даже в истории американской экономики было не протолкнуться, а в цифрах я --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »