Михаил Михайлович Пришвин - Сказка о правде

М. ПРИШВИН
СКАЗКА О ПРАВДЕ

*

Составитель, автор предисловия

и сопроводительного текста

В. Д. Пришвина

Художник Ю. Иванов

М., «Молодая гвардия». 1973

Правда без выдумки — как самолет без горючего.

М. Пришвин

ОБРАЗ ХУДОЖНИКА

1

Прочность вещи испытывается временем. Его поток мчится, поглощая все отжившее на своем пути. Но, бывает, вещь в нем плывет — не тонет, она вливается с новой волной в новую жизнь. Мы находим ее, рассматриваем, убеждаемся: это действительно вещь, велика она или мала, это несомненная ценность, победившая время.

Тогда мы, новые, осторожно берем ее в руки, ставим на особую полку в своем доме и, по старинному четкому выражению, «невзирая на время», обращаемся к ней то за помощью, если вещь полезна, то за радостью, если она просто прекрасна.

Так мы понимаем вещь, которую у нас принято называть классической. В этом смысле мы можем сказать обо всем на свете: о картине и о живом пейзаже, о вазе и о комнате, где она стоит, о слове и о человеке, произнесшем это слово, тем более о книге, если человеку удалось создать книгу из своих особенных слов.

Писателю Михаилу Михайловичу Пришвину было отпущено долгое время. Он умер на 81-м году жизни. В 1973 году исполняется сто лет со дня его рождения. Его время проходило в атмосфере двух веков, XIX и XX, среди различных веяний и влияний, в живом воздействии их на него.

Прошло уже почти двадцать лет со дня кончины Пришвина, а книги его выходят и на Родине, и в других странах мира. Жизнь писателя продолжается. Это значит — он оставил после себя достаточно прочные вещи.

2

Одна из существенных черт Пришвина-художника: создавая новую вещь, он не предопределял возраст будущего читателя. Он обращался ко всем, будь то ребенок, юноша или старик, и одновременно к единственному другу, где-то существующему, несомненно для него существующему.

И вот на деле оказалось: у писателя Пришвина объем мысли таков, что одни его светлые до прозрачности рассказы печатаются в хрестоматийных сборниках для малых детей, другие вызывают подчас споры и недоумения взрослых. «Это хорошо, — говорят они, — образно, музыкально, очень народно, но слишком густа^[1] мысль, — и добавляют: — Объясните, какой он был, Пришвин!»

Мы могли бы ответить такому читателю на его вопрос словами К. Г. Паустовского, написавшего прекрасное предисловие к посмертному собранию избранных произведений Пришвина. «Пришвин — один из своеобразнейших писателей. Он ни на кого не похож — ни у нас, ни в мировой литературе. Может быть, поэтому существует мнение, что у Пришвина нет учителей и предшественников. Это неверно. Учитель у Пришвина есть. Тот единственный учитель, которому обязана своей силой, глубиной и задушевностью русская литература. Этот учитель — русский народ… Народность Пришвина — цельная, резко выраженная и ничем не замутненная… Жизнь Пришвина была жизнью человека пытливого, деятельного и простого. Недаром он сказал, что «величайшее счастье не считать себя особенным, а быть как все люди». В этом «быть как все» и заключается, очевидно, сила Пришвина. «Быть как все» для писателя означает стремление быть собирателем и выразителем всего лучшего, чем живут эти «все», иными словами, чем живут его народ, его сверстники, его страна…

В повестях, рассказах и «географических очерках» Пришвина все объединено человеком — неспокойным, думающим человеком с открытой и смелой душой. Великая любовь Пришвина к природе родилась из его любви к человеку… Его не интересует наносное. Его занимает суть человека, та мечта, которая живет у каждого в сердце, будь то лесоруб, сапожник, охотник или знаменитый ученый.

Вытащить из человека наружу его сокровенную мечту — вот в чем задача! А сделать это --">