Римъ Эдельштейн - Безымянный человек

Римъ Эдельштейн Безымянный человек

Весна оказалась необычайно солнечной, поэтому снега не стало на улицах в первые же дни марта… Это украсило серый и холодный город — так всегда после ледяной зимы, даже самое депрессивное и унылое место по весне будет казаться невероятно живым и ярким. Солнце добавляло яркости и радости всякому, кто ещё зимой изнывал от тягостных переживаний или страдал по иным причинам.

Жизнь текла своим чередом в этом месте, и большинство людей не волновала судьба других. Все куда-то торопились.

По улице шёл молодой парень — лет девятнадцати или двадцати, но не старше. Блондин — щуплый, в тёмной одежде. Взгляд его был ясным, а лицо его выглядело настолько сурово, насколько могло поместиться суровости в его некогда мальчишеском лице.

Шёл он на костылях — обычных, старых костылях. Одной ноги у него не было, но это не мешало ему целенаправленно идти, мерно переставляя оставшуюся ногу вперёд. Он смотрел прямо перед собой, а навстречу ему шли люди: и смеющиеся школьники; и красивая, высокая женщина-брюнетка с алыми губами, от которой тянулся шлейф дорогих духов; и парочка студентов, обнимающих друг друга за талию; и пенсионерка в сером берете. Школьники уставились на него удивлённо — такого прежде они не видели. Молодых парней на костылях они могли видеть только в учебниках истории или фильмах по телевизору… Женщина-брюнетка же резко отстранилась, как только он приблизился к ней — на её лице появилась маска испуга, смешанного с отвращением. Несомненно, она могла лайкнуть какой-нибудь сочувствующий пост в интернете, но в реальности всё оказывалось иначе. Студенты же вообще не обратили на него внимания, а пенсионерка посмотрела внимательно: будто узнала в нём своего внука или сына. Одна из рук её взметнулась к лицу — сугубо инстинктивное движение…

Он дошёл до пешеходного перехода и, честно дождавшись красного света для автомобилей, пошёл переходить дорогу, повторяя всё те же движения: раз и два. Раз и два.

Дорогая блестящая иномарка выскочила из-за угла и, судя по всему, даже не собиралась останавливаться, но в последний момент водитель ударил по тормозам, и с надсадным скрипом она проскрежетала аккурат к выцветшей зебре и бампером чуть ли не воткнулась в пешехода.

Парень остановился и посмотрел на лобовое стекло, пытаясь высмотреть водителя, но тот уже выскакивал на улицу — брюхатый, в чёрной футболке, чёрных штанах, чёрных очках и золотых часами.

— Эй! Куда ты лезешь? Э! — заорал мужик хрипло и нагло замахал руками, прогоняя парня; тот, однако, остался на месте, продолжая рассматривать зарвавшегося хама. — Чего встал?

— Я шёл, — ответил парень. — Ты же меня сам остановил.

— Давай, иди! — замахал водитель опять. — Мне некогда!

И парень пошёл дальше, мерно повторяя движения. Раз и два. Раз и два.

— Как тебе не стыдно! — закричала какая-то другая взрослая женщина, шедшая по тротуару с большой сумкой по противоположной стороне. — Постыдился бы так себя вести! Он кровь проливал, а ты чем занимался?!

Водитель иномарки заорал что-то грубое в ответ — элитно, властно, собственнически, но тот парень не слушал — он упорно шёл дальше, ловя солнечный свет своим мальчишеским, но необычайно серьёзным лицом. И в голове его всплывало многое: и окровавленный снег, и минные поля, и битое стекло, и почерневшие скрюченные пальцы других ребят — похожих на него, которые остались там. И удушливые палаты госпиталя, и резкие лица раздражённых медсестёр.

И эти воспоминания навсегда врезались в его память. И вряд ли он мог об этом не думать или вовсе забыть. Случившееся с ним потрясло его. Оно потрясло всех, кто там был. Изменило навечно… Многие уже не смогут вернуться к той жизни, что была «до»… Сможет ли он?! Тоже вряд ли. Но он не привык ныть… Может, именно там он научился этой прочности, если ей вообще можно научиться.

Но об этом он никому не собирался рассказывать, а просто шёл по тротуару. Строил ли он планы на жизнь?! Теперь уже снова строил, но там — ничуть. Просто жил каждый день, доживал от рассвета до рассвета…

Была очередная весна, и он радовался ей, как школьник. А прошлое оставалось глубоким уродливым шрамом на его душе.

30 декабря 2022 г.

22:20

--">