Алексей Витальевич Мекка - Папа будет ругаться

вошла девочка, почесала зайцу за ухом и принялась его баюкать. Очкарик еще немного потоптался снаружи, но вскоре вошел.

– Зачем ты ее сюда притащил?

Палочник гневно посмотрел на него. Ему не нужно было отвечать, чтобы заткнуть Очкарика.

– Поглядим. – Пропел Палочник, переворачивая тело на спину.

С трудом, стараясь держаться только за плечи, чтобы не измазаться в склизкой массе, выделявшейся из раны в боку.

Любовно.

Нежно.

Аккуратно стряхивая песок с грудей и набухших сосков.

Живота.

С коротких темных волосков на лобке.

С лица, покореженного ножом.

С ровных белых зубов, которые больше не скрывали пухлые губки.

С голубых глаз, что смотрели прямо перед собой.

Кто-то знатно развлекся, отрезая ей веки.

Запечатывая ужас в эти глаза.

Цементируя его засохшими слезами и запекшейся кровью.

Увидев эти глаза без век, Палочник отшатнулся, и чуть было не заплакал, прикрывая рот рукой.

Очкарик блеванул себе под ноги и старался откашляться от этого жгучего вкуса желудочной кислоты. Он не мог смотреть на это тело. Не мог даже заставить себя повернуться в его сторону, чтобы взглянуть на маску, что когда-то была лицом.

– Папа будет ругаться…

– Что же с ней сделали? – Голос Палочника дрожал.

– Я хочу домой… мама ждет меня на ужин. Она не любит, когда я опаздываю на ужин. Она приготовила ростбиф. Вкусный нежный ростбиф.

– Папа будет ругаться…

– Да, заткнись ты!!! – Очкарик рухнул на песок и заплакал.

Мужчина закинул лопату на плечо и сплюнул.

Песок быстро пожрал его слюну.

Песок умирал от жажды.

Палочник выпучил глаза, испытывая одновременно чувство стыда и неловкости.

Будто его застали за ворованным порно-журналом.

Мужчина сделал пару шагов.

Сплюнул еще раз.

Потер затылок.

Глянул на свои ботинки и посмотрел на девочку, которая, взяв кролика за уши, спросила:

– Папа, ты не будешь ругаться?

--">