Юрий Окунев - Иса

прошлой неделе ещё один из постоянных клиентов принёс страшную весть: попал в больницу после нападения и скончался от множественных ножевых ранений. В тот четверг все собравшиеся почтили его минутой молчания и виски за счёт заведения.

Вчера же зал затопило. Соседи этажом выше увлеклись ссорой и забыли о большой джакузи, которую планировали принять вместе. И которую установили в обход техники безопасности. Об их намерении помыться узнали посетители бара в среду, когда под Tears in heaven с потолка сначала закапало, а затем полило.

И сегодня Иса хмуро смотрел на куски штукатурки, которые лежали на столах, на лужи на полу и маленькое озерцо в уборной. Неоновую подсветку под стойкой закоротило и источником света служил строительный фонарь на жёлтой треноге. В его ярком свете помещение выглядело местом съёмок дешёвого боевика после перестрелки.

И стук каблуков по лесенке у двери – как контрольные выстрелы.

– О, боже! Иса! Что здесь произошло?

Мужчина повернулся и увидел ошарашенную Марию. Её каштановые волосы были завиты и уложены. На платье ни складочки. А туфли поражали высотой каблуков.

– Нас немного затопило, – невесело ответил Иса.

– Я заметила, что это не похоже на вечеринку мокрых маек, – сказала Мария и подошла к хозяину бара.

Тот сидел на высоком барном стуле, волосы замызганы и с кусочками штукатурки. Штаны и майка – в разводах и пятнах.

Глядя на прихорошившуюся Марию, Иса чувствовал себя… неправильно. Тем временем девушка спросила:

– А где все?

– Кто?

– Те, кто называют тебя Исой. Твои друзья?

– По домам, где им ещё быть? – удивлённо ответил Иса.

– А почему эти друзья тебе не помогают? Почему бросили в беде? – девушка упёрла кулаки в бёдра и нахмурила лоб.

Иса не нашёлся, чем ответить на столь яркое проявление эмоций и промямлил:

– У всех свои дела, проблемы…

– Ага, как же! – Мария сдвинула брови. – Так. Доставай щётки, тряпки, вызывай электрика и – вперёд!

– Вперёд куда? – неуверенно спросил Иса.

– Наводить порядок!

Девушка заглянула в туалет, увидела лужу, вздохнула и спросила:

– У тебя лишних кроссовок или тапок не найдётся? На каблуках не очень удобно работать шваброй.

Иса молча встал, принёс сменную обувь Терезы, чистую майку из своих запасов и разогрел воду для чая, пока девушка переодевалась в рабочий вид.

Спустя четыре часа тяжёлой работы, он положил на тарелочку не только шоколадное печенье, о котором мечтала Мария, но и бисквитное пирожное.

И он не знал почему.

***

– Ты готов?

Исе не хотелось отвечать на этот вопрос.

Впервые за годы работы в собственном баре, он опасался открыть двери для других. За те несколько дней, что они с Марией приводили помещение в порядок, он ощутил желание… уединиться, отгородиться от других, от посторонних, даже если называются они друзьями.

Но Мария смотрела на него восторженными глазами, ожидая, когда он сделает последний шаг и просто откроет дверь.

Он прикрыл глаза, вздохнул и отодвинул засов. В лицо пахнул тёплый ветерок, в танце которого кружилась пыль города и пыльца деревьев.

К его плечу прильнула Мария и сказала:

– Лето приходит в город.

Они так и стояли вдвоём в дверях, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь моментом.

А потом он пошёл работать, а она – к себе. Перед уходом Мария мягко коснулась его щеки и сказала:

– Я приду.

– Я буду ждать.

В колонках звучала You'll be a woman soon.

Как ни странно, первый день после ремонта прошёл спокойно. Старые и новые посетители, привлечённые слухами и запахом свежей краски, заглядывали, заказывали, улыбались, платили и уходили. Совершенно обычный круговорот жизни в подобных заведениях.

Только Иса сегодня был немного другим. Он всё так же чётко угадывал желания посетителей, тонко разделяя тех, кому нужен Budweiser или Heineken, от тех, кому – Hennessy или Tanqueray. Но его глаза смотрели мягче, в них исчез колючий внимательный наблюдатель, который отмечал, как разглаживаются пьяные лица. Сегодня он смотрел одновременно глубже и более поверхностно.

Это заметили старые завсегдатаи. Кто-то понимающе кивал, а Питер ворчал,

--">