Бэалю Гырма - Зов красной звезды. Писатель

Зов красной звезды. Писатель

ЗОВ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ

Перевод В. Ивановой и В. Платова

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Вот-вот наступит комендантский час. Но Аддис-Абеба, обычно мирно дремлющая в это время, теперь неспокойна. В сгустившейся тьме не слышны протяжные вопли гиен, отрывистый лай бездомных псов, зато напряженную тишину то и дело вспарывают одиночные выстрелы из пистолета и автоматные очереди, пугая притихших в своих домах обывателей. Разве уснешь под эту страшную музыку? Опасливый взгляд блуждает по потолку, ухо прислушивается к пальбе за окном. Подобно антилопам, учуявшим запах пороха, люди замерли в тревожном ожидании.

Госпожа Амсале по обыкновению рано совершила свой вечерний туалет. Выпила два стакана жидкой каши, сдобренной медом, умылась холодным молоком, жирно намазала лицо маслом, так что оно заблестело, словно покрытое росой, повязала голову косынкой, прикрыв уши, и улеглась в постель. Сон к ней не шел. Толстая, как бочонок, она переваливалась в постели с боку на бок. Только глаза сверкали в темноте. Муж ее, ато^[1] Гульлят, тоже никак не мог уснуть. Его длинный нос торчал из-под простыни, вспотевшая лысина блестела, глаза, глубоко запавшие, нервно моргали. И ему не лежалось спокойно. Он непрерывно ворочался, при этом тело его напоминало бревно, уносимое течением реки.

— Выключи радио! Пропади оно пропадом! — раздраженно сказала госпожа Амсале. — Что ты все слушаешь? Точно прилип к приемнику.

— Новости! Надо же знать, что творится в стране! По местному радио передают только ругань да всякий вздор. Объективную информацию дает лишь заграница.

— Чепуха все это! Совсем оглушил, выключи, ради бога!

Ато Гульлят встал и скрепя сердце выключил радио. Целыми днями он с жадностью слушал иностранные радиопередачи, крутил рукоятку приемника, настраивал его то на одну волну, то на другую.

Как только радио смолкло, ато Гульлят прислушался к выстрелам. Интересно, из чего палят? Вот — из пистолета. А это уже пулемет.

— Господи милостивый, как близко! Ворота не забыла запереть? — спросил он жену.

— Пойди да проверь, — ворчливо ответила госпожа Амсале. — Деррыбье теперь нет! Давно уж! И почему я так часто вспоминаю его в эти дни? Да, он-то всегда вовремя запирал ворота.

Деррыбье много лет прислуживал в доме ато Гульлята. Но после революции он решил уйти — захотелось парню учиться. Бывший хозяин не препятствовал и даже помог ему устроиться в Министерство информации и национальной ориентации. С тех пор прошло больше двух лет. Госпожа Амсале давно его не видела, но частенько вспоминала: уж больно слуга был хорош — проворный, исполнительный. Бывало, понадобится госпоже что-нибудь особенное, не в духе хозяйка или еще что стрясется — всегда зовет Деррыбье, другим слугам не доверяла.

«Как такого добром не помянуть?» — подумала она.

— Ох, видно, не спится тебе, потому и капризничаешь…

— Клянусь своим отцом, не радует меня человек, который не способен понять настроение другого. Не отличается он от дикого зверя, — сердито сказала госпожа и повернулась спиной к мужу.

Ато Гульлят продолжал прислушиваться к тому, что происходило на улице, вытаращив в темноте свои маленькие глазки. Он чувствовал биение усталого, ожиревшего сердца и боязливо вздрагивал от каждого выстрела, нарушавшего полночную тишину.

— Позвони детям, узнай, все ли у них в порядке! — властно произнес ато Гульлят.

— Сколько можно им звонить?

— Ничего, позвони еще. Меня они не слушают, ведь сколько раз я требовал, чтобы они не ночевали в том доме!..

— Ох, герой! — бормотала госпожа Амсале, с трудом поднимая свое грузное тело и направляясь к --">