Сергей Михайлович Каменев - Любовь к истории питая

как-то говорит: «Знаешь, Валя, парень ты битый, тертый во всем. Давай я тебя немного подучу, и станешь ты продавцом пива. Денег будет куча!» Не соблазнился. Да и не по духу было такое занятие.

Темно-серые проницательные глаза писателя — в них можно увидеть все прожитые годы, они все тут: и мальчишеское неутолимое любопытство к близким, таинственным, влекущим к действию и поражающим воображение реалиям мира, и дерзкое, победительное озорство красавца моряка, которому распахивает объятия фортуна, и волшебный свет мудрости, впитанный из книжного древнего царства отечественной культуры, и волевая непреклонность, отважное сопротивление невзгодам, обидам, угрозам, потерям, непониманию, и — доброта, доверчивость к людям родной души, а таковыми для писателя стали не только лично близкие ему люди, друзья, но и все его читатели. Самый читаемый писатель страны — шутка сказать!

В манере поведения, бытовых привычках Валентин Пикуль сохранил тот, может быть, кажущийся для нас слишком странным образ, ритм жизни, который навевает воспоминания о воинской службе, военном положении, равно как и об отшельнической аскетичности подвижника-интеллигента, не заботящегося о житейских благах. Есть в его привычках и яркие черты жизни артиста, свободного художника (отнюдь не богемы), подчинившего свою внешнюю жизнь законам творчества… Одного нет в характере и поведении Пикуля — оригинальничанья. Как он сам любит повторять, все проще и строже. Он легко, с вдохновеньем работает ночами — так как именно ночи были свободными у начинающего литератора, демобилизованного юнги, не получавшего никакой материальной помощи от родных. Он ест ливерную колбасу — это после блокадного Ленинграда, когда его, эвакуированного, впервые угостили кусочком необычайного лакомства. Он спит на топчане, сколоченном из досок им самим, пишет за огромным деревянным столом, также самодельного производства — тут прямо-таки и видится образ умельца, который ни в каких житейских передрягах не пропадет, все может — и стол сколотить, и роман написать, и о судьбах государства подумать. Был такой эпизод: В. Пикуль получил квартиру в Риге. Его стол пришлось заносить на кране через окно. Из толпы наблюдающих послышалось: министр приехал… Может быть, именно таким «народным министром» и видит себя В. Пикуль — обладатель глубоко народной, демократичной черты. Она-то и помогла ему замыслить и осуществить свое писательское дело. Она — и море.

На протяжении всей писательской работы Пикуль вновь и вновь обращается к морской теме: «Океанский патруль», «Реквием каравану PQ-17», «Моонзунд», «Крейсера»…

Русская история и море… Первое упоминание в греческих источниках — русские служат в греческом флоте. 902 год.

В наших источниках не сохранено никаких сведений о первых русских мореходах. А поморы в незапамятные времена плавали в Америку: Северный морской путь был проложен на карбасах…

Россия — страна вроде бы изначально сухопутная: нет, это не так. Издревле она дышала памятью, пропитанной морским соленым воздухом. Величие государства Российского, его исторические победы свершались на пути к морю. Наша история — это ВЫХОД К МОРЮ. Именно это остро почувствовал юнга Пикуль: вместе с любовью, преданностью морю возникала, проступала в нем любовь к истории.

— Верите ли, за всю войну я прочел только две книги. Зато хорошо их запомнил. Это «Дорога на океан» Леонова и «Севастопольская страда» Сергеева-Ценского. Времени тогда читать не было. Я был сед, и я хотел спать. Не удивляйтесь, у меня уже тогда появились первые седые волосы. Я в пятнадцать лет освоил флотскую специальность. В звании юнги — наравне со взрослыми — делал все то, что требовали война и условия корабельной жизни. Сначала плавал рулевым, потом работал с гирокомпасами. Удивляться тут нечему: война — время большого доверия к юности. О том, что все виденное мной было историей, я понял, к сожалению, гораздо позже… Море есть море… Оно слабостей никому не прощает. Море может нас удивить, научить жить, страдать, любить и работать. Море только неспособно заставить его ненавидеть. Всему оно учит без спешки, суеты. В море лихостью ничего не добьешься.

Добавим, да и в литературе тоже. Но и о лихости говорится не случайно…

Вот таков он, Валентин Пикуль, фигура в нашей литературе несколько таинственная и загадочная, будто бы стоящая даже как-то особняком.

А уединенность его, вызванная --">