Алексей Андреевич Коробко - Тоната

Ваня всегда был хорошим горнолыжником.

Да. Я точно могу сказать: он не помнил себя новичком или дилетантом. Он начал кататься, когда ему было всего 3 года отроду. Своим друзьям он хвастливо рассказывает, что встал на лыжи раньше, чем сел на горшок!

Все выходные Ваня проводил на искусственной горе в Летово, отрабатывая технические элементы. Он катался на лучших лыжах, каждый год обновляя модель. Ваня всегда очень тщательно подходил к выбору снаряжения, так что все ассистенты в «Спортмастере» просто боялись к нему подходить: он разбирался в ассортименте магазина лучше них! В общем, Иван был идеальным горнолыжником. Посвящал все свободное и несвободное время этому спорту.

Сошкин (такова была его фамилия) всегда ждал лишь одного – поездки в горы. Два раза в год он с семьей отправлялся в Альпы, где ему выпадала возможность использовать отработанные в Летово навыки на крутых, холодных, покрытых мраком черных трассах.

Ваня очень педантично относился к каждому спуску. Быстро и отточено бросал взгляд на специальные часы со спидометром и таймером, кротким движением поправлял очки, острым глазом опытного охотника отмечал каждого плетущегося «горнопляжника». Затем глубоко вздыхал, направлял носы лыж к следующему подъемнику и в один присест пролетал всю трассу на скорости сто километров в час!

Заканчивая свой рывок, Иван еще на ходу проверял показатели часов, конечно же, неизменно расстраивался слишком низкой скорости, а затем доставал смартфон и записывал замеченные им ошибкой. Через десять – пятнадцать минут подъезжала семья.

Ваня не любил говорить о семье.

У него, кажется, была любимая трасса… Да-да! Припоминаю что-то такое… Широкая…длинная…солнечная. Она была похожа на Волгу в зареве апрельского заката… В меру крутая, никогда не давала лыжам соскользнуть, никогда не выкидывала тебе под ноги сугроб или упавшего «фуфлыжника». Гладкая! Быстрая! Резкая! О! Он любил ее! Любил тихой любовью ученого. Восхищался ей, как поэт. Тысячу раз он спускался по «Тонате» (так он называл ее. Сказал, что это местные так ее кличут).

Каждый год он кружился в быстром танце с Тонатой тысячи раз, изучая ее сантиметр за сантиметром. Черт возьми! Вместе они были великолепны! Каждый раз, когда он был с ней, люди восхищенно наблюдали за его ездой, не в силах скрыть восторг. Даже могучий альпийский фён затихал, когда Ваня скользил по Тонате.

Десять лет: часы, очки, взгляд – Тоната. С каждым новым спуском он становился холоднее, строже, жестче. Он не улыбался при Тонате. Потом он в принципе перестал улыбаться. Ваня был одержим одним – проехать так быстро, как не проезжал и не проедет никто.

То был прекрасный день. Солнце, на небе ни облачка! Температура -1 по Цельсию – лучшей погоды для горнолыжника не существует! 8:45 утра. Открываются подъемники. Первый человек, зашедший на склон – Иван Сошкин! Острый, вытянутый нос, маленькие губы и серые глаза-пуговки, вокруг которых не видно светлых бровей. Черный минималистичный шлем со встроенными очками и облегающий темный костюм. Все в нем говорило о скорости и аэродинамике!

Вот она! О, прекрасная Тоната! Она так жестоко неприветлива со своими многочисленными ухажерами!

Иван все сделал по привычному алгоритму – часы, очки… вот только орлиный взгляд никого не поймал… На трассе было тихо и пусто. Ни души. Около секунды он неподвижно вслушивался в шум подъемника за своей спиной и все-таки услышал привычные шаги тяжелых лыжных ботинок. В столь ранний час он был не одинок на склоне, что немного успокаивало.

Сошкин обернулся. Незнакомец был весь в черном. Все на нем было темнее горной ночи, лишь красная лента на вычищенном шлеме бросалась в глаза кровавой рекой на выжженной земле. Жуткий вид… Но кого только не встретишь на трассе!

Бросок! И вот уже Иван стремится вниз с ошеломительной скоростью! Мимо пролетают столбы! Снега! Дни! Месяцы! Годы! Ничего не может его остановить! Ни один спуск не заставит его ударить по тормозам! А Тоната? Тоната станет его рабыней, его трофеем и символом непревзойденной скорости и техники Сошкина!

И тут у Вани самопроизвольно открылся рот… от удивления, ведь буквально в нескольких сантиметрах от его правой лыжи пролетел таинственный незнакомец! Причем тот даже не пригибался для увеличение аэродинамики, а расслаблено