Альбина Вячеславовна Кузнецова - Было и будет…

Альбина Кузнецова Было и будет…

Цветы войны

Маленькая нищая квартира. На кухне топится небольшая буржуйка, слабый огонек уже догорает. Все еще пробирает холод, но топить уже почти нечем. Прижавшись к печке, на низенькой лавочке сидят мама с дочками. Они обнимают друг друга тонкими руками, тяжело дышат и чуть вздрагивают, услышав свист, звук пропеллеров самолетов или взрывов, где-то над собой, совсем близко.

– Я полежу в постели, – тоненьким голоском обращается к матери девятилетняя девочка.

– Конечно, Зиночка, – отвечает мать и целует младшую дочь в маленькую головку, закутанную в теплый колючий платок. Медленно переставляя тонкие слабые ножки, девочка добирается до кровати. Обнимая небольшого плюшевого мишку и закутавшись в теплое одеяло, она согревается. Согнув и поджав ноги, свернувшись в «клубочек» она становится похожа на маленький цветок, которому не хватает солнца и света – поникший, на очень тонком стебельке, слабыми листочками и опадающими день за днем лепестками. А таких же, замерзших цветов огромное количество. Над ними, над заполненной цветами поляной, закрывая голубое небо летают фашистские самолеты, постоянно безжалостно сбрасывая бомбы. Но что это? На одном из цветков осталось всего два лепестка, которые скоро опадут, а тонкий стебелек вот-вот переломится…

Слабая боль пронзает тело спящей девочки Зины, она где-то внутри, глубоко. Чувство голода не уходит, оно остается, но к нему она уже давно привыкла… Зина сильнее сжимается от боли, чаще дышит и начинает дрожать, но не от холода… Она тяжело выпускает изо рта воздух и ее тело замирает. Она не просыпается от страшного сна, а впадает в другой еще более глубокий. И на землю падает высохший цветок…

По небу пролетает еще несколько фашистских самолетов, снова перестрелка, свист падающей бомбы, где-то далеко. Через некоторое время взрыв, теперь уже в воздухе, и еще один, теперь уже громче – самолет упал, и перестрелка закончилась.

К постели подходит женщина, такая же тощая и слабая. Она аккуратно садится рядом на колени и зовет дочку:

– Зина. Зиночка, вставай. Доченька, вставай, – она аккуратно теребит безжизненное тело девочки, – Зиночка, доченька, – ее голос затихает и она, опустив голову на постель, поглаживает дочь по плечу и в слезах шепчет молитву.

Весь вечер она проведет у постели Зины, оплакивая ее вместе со старшей дочерью, утром они повезут ее на санках по холодному блокадному Ленинграду, накрытую покрывалом, чтобы похоронить.

Весь день небо будет особенно беспокойным, а на следующий блокада будет прорвана. Пройдет еще девять дней, перед тем, как объявят о полном освобождении Ленинграда.

Дымка

Громкий резкий звук будильника пронзил тишину и заставил Кристину встать и собраться в школу. Казалось, будто сейчас он «кричит» громче обычного, за это девочка ненавидела его еще больше. Она никогда не понимала смысла всей этой суеты, этих утренних бессмысленных сборов. «Каждый день одно и тоже. И зачем эта бессмыслица?» – постоянно задавалась она вопросом, хотя прекрасно понимала насколько большую роль в ее жизни сыграет образование, и даже иногда увлекалась некоторыми предметами. Она никогда не пыталась понять то, чего не понимала, Кристина просто каждое утро вновь и вновь заставляла себя вставать, но не просто так, а потому, что был тот, кто заставлял ее улыбаться в любой ситуации, и она не могла оставить его – они радовали друг друга вместе.

Именно поэтому Кристина собралась так быстро, как только смогла, время как будто перемотали. Она не помнила, как выбежала на улицу в расстёгнутой куртке и придерживая одной рукой портфель на плече, а другой закрывая за собой дверь.

– Дымка! – позвала она и эхо отозвалось ей в ответ. Кристина окинула взглядом небольшую поляну под окнами дома, почему-то пустую, и только собачья будка одиноко стояла с права у забора. С радостным лаем в ворота дома, прямо на встречу к Кристине бежал пушистый длинношерстный пес с голубовато-серым окрасом в черных пятнах и белых «штанах», а такого же цвета могучая «грива» торжественно развивалась на ветру.

Девочка сразу растянулась в улыбке завидя любимого пса, отпустила на землю портфель и кинулась в объятия. Она чувствовала прикосновение влажного языка и мокрого носа, гладила и трепала нежную мягкую шерсть. Что ж, к ее счастливым воспоминаниям прибавилось еще одно, так жаль, что оно не было --">