Денис Викторович Белоногов - Лошадь

было известно, но ходили слухи, что там есть самые диковинные лекарства, что могли привлечь любовь всей жизни или даже покарать обидчика. А впрочем правда ли это, спрашивать никто не решался, чтоб не прогневить доктора. Так и ходили слухи о чудесных лекарствах по всем окрестным поселениям, что впрочем могло быть плодом воображения болтунов. Так или иначе, но доктор держал содержимое этого чулана в секрете и особо о нем не распространялся. Да и как иначе, ведь в то время врачевание было сродни алхимии и раскрой доктор все секреты, он бы напрочь решился репутации, а что хуже всего, наплодил бы дураков, что не имея должных знаний и опыта в обращении с этими секретами, принесли бы больше неприятностей нежели добра. И так как в целом ничего дурного за доктором не водилось, то и отношение к нему, не смотря на замкнутость и скрытность, было самое благожелательное. Ходил правда один глупый слух, что доктор промышляет экспериментами с дьявольскими силами, но в наш просвещенный век пойди найди дурака, кто в это поверит. Да и болтал об этом лишь один местный пьяница, мол видел доктора на кладбище в поздний час. Но то людей не сильно потревожило, мало ли что там он делал, может покойного родственника навещал. А так как врачевал доктор хорошо и успешно, то и в болтовню пьяницы особо не верили, кроме может пары приятелей его, таких же непутевых.

Тем временем доктор закончил выбирать необходимые снадобья, сунул их в карманы пиджака и закрыл дверь на ключ. Тут же подошедшая горничная помогла доктору облачиться в теплое пальто чужестранного кроя и подала каракулевую феску с тонкой меховой оторочкой. Он коротко поблагодарил ее и кивнул кучеру, что пора в дорогу. Когда они вышли за порог, горничная перекрестила доктора вслед и закрыла дверь.

На улице доктор поежился и сразу схватился за головной убор. Снежная буря становилась все более яростной. Двигаться пешему было решительно невозможно. Приходилось буквально продираться сквозь непогоду, закрывая руками лицо от шквального ветра. Чистить дороги еще не начали, ибо ждали конца снегопада, да и не традициях этого места было шастать по улицам в такую погоду, а если и понадобится что срочно, то кучер за скромную копеечку на санях мог отвезти куда следует.

– Садитесь доктор – возничий откинул с саней несколько медвежьих шкур, что защищали пассажира от снега, и позволяли ехать в тепле.

Кучер покрутился вокруг саней, очищая их от снега. Потом отряхнул старую лошадку, кажется такую немощную, что ей не то что ехать, ей и стоять было нелегко. Сунул ей в пасть охапку сена и похлопал по шее.

– А кобылка у тебя потянет? Больно тощая – доктор придирчиво оглядел лошадь.

– Досюда доехал – пожал плечами кучер – Она крепче чем кажется, доктор. Не переживайте, устраивайтесь.

Доктор сел и натянул шкуры, чтоб укрыться от непогоды.

– Ладно, поехали. Дело не терпит – сказал он.

Кучер забрался на небольшие козлы и щелкнул кнутом, скорее для порядку нежели для острастки лошади. Старая и опытная, она тронулась и без того.

– Нооо! Давай, родная! На тебя одна надежда. Ты уж довези – воскликнул кучер.

Надежды на другое не было, да так и вышло – лошадь шла небыстро, почти тащилась. Доктор то и дело запускал руку за пазуху, извлекал оттуда часы и с досадой щелкал позолоченной крышкой, сверившись со временем.

– Доктор? Может лесом поедем? Срежем путь. Боюсь не успеем к барину – обернулся кучер.

– Едь, коли уверен – откликнулся доктор – Холод такой, что я не прочь добраться побыстрее.

За полем была развилка. Левая дорога уходила в сторону леса, в котором уже сгущались сумерки, а правая, шла в обход леса, а потом еще и петляла вдоль реки до моста по которому переезжали русло. Река хоть и замерзала зимой крепко, но тянулась через такой овражник, что пересечь ее напрямки по льду, было решительно не возможно. Дорога через лес была короткая, да разухабистая, летом быстро не проедешь, того и гляди колеса по дороге оставишь, а вот зимой, на санях, да в светлое время можно было проскочить побыстрее. Вот и кумекал каждый кучер, как бы ему побыстрее проехать.

Наш кучер направил сани по левой дороге, через лес. Лошадка разогрелась и теперь бежала споро. Опушка леса быстро приближалась и с первыми сумерками сани въехали под своды могучих темных сосен. Там, как под пуховым одеялом, ветер стих, а снежные хлопья почти не долетали до земли, собираясь в шапки на широких хвойных ветвях.

Снегу в лесу было --">