Лайонел Уайт - Рафферти

теперешнего положения он добился не тем, что позволял клиентам думать самим. Нет, сэр!»

Коффман так распалился, что спрашивал себя, почему бы ему в самом деле не встать и не уйти. Да, но ведь Джек Рафферти не обычный клиент. Правда, пока он всего лишь председатель лос-анджелесского и регионального комитетов, но скоро станет президентом профсоюза транспортных рабочих, одним из самых влиятельных руководителей профсоюзного движения страны. Нет, от такого клиента уйти нельзя. Нет, подобного клиента Коффман ни за что не бросит. Неприятно, конечно, но Рафферти действительно мог думать сам.

Томми Фаричетти, пристально вглядываясь в зеркало ванной, тщательно попудрил только что выбритые до синевы толстые щеки. Руки у него не дрожали, а в ясных глазах (если только зеркало не обманывало) не угадывалось ни малейших следов пьяной бессонной ночи.

— Фрэнсиз, его уже показывают? — спросил он через полуоткрытую дверь.

— Вот-вот начнут показывать, — ответил Фрэнсиз Макнамара. — Пока его фотографируют газетчики.

Фаричетти быстро закончил туалет, поправил галстук, снял с плечиков и надел прекрасно сшитый пиджак и вышел из ванной, не потрудившись выключить свет.

— Ну и ералаш! — воскликнул он, обводя взглядом дорогой номер гостиницы, оставленные тут и там стаканы с недопитым виски, переполненные окурками пепельницы, неубранную двуспальную кровать в соседней комнате. — Девки уехали?

— Да. Я отправил их обратно в Нью-Йорк. Эта большая блондинка хотела…

— Ну ее к черту! — прервал Фаричетти. — Уехали — и хорошо. — Он вздохнул и поставил стул против телевизора. — Да, не завидую я Джеку, особенно после того, что мне самому пришлось испытать на прошлой неделе. Поиздевалась же надо мной эта комиссия!

— Поиздевалась бы еще больше, если бы ты вздумал отвечать на вопросы, которые тебе задавали.

— Больше?! Это невозможно. А как старался этот проклятый Эймс! И бандит-то я, и гангстер, и вымогатель… Спрашивает меня — понимаешь, меня! — как я себя чувствовал, когда избивал этого парня из гаража. А я сижу и молчу. Уж кто-кто, а ты, Мак, знаешь, что за последние двадцать лет сам я никого не избивал, да и Эймс это знает. Но я был в его власти, он понимал, что я не мог ответить.

— Что верно, то верно, ответить ты не мог, — подтвердил Макнамара. — Впечатление это произвело, конечно, дурное, но ведь другого-то выхода у тебя не было. — Адвокат оглядел его мрачным взглядом. — Помни, Томми, тебя ждет тюрьма. Сейчас ты на свободе под залог. А если бы члены комиссии заставили тебя раскрыть рот, ты бы уже не смог остановиться и наговорил бы столько, что тебя можно было бы засадить на всю жизнь. Еще один привод — и твоя песенка спета.

— Где, по-твоему, комиссия раздобыла все эти материалы?

— Какое это имеет значение? — отозвался Макнамара. — Важно, что раздобыла, и тебе трудненько будет выпутаться.

Фаричетти взял сигарету, закурил ее от золотой зажигалки и раздраженно покачал головой.

— Заседанию уже давно бы пора начаться. Какого дьявола они тянут? — проворчал он, не сводя глаз с экрана телевизора.

— Не торопись, — осадил его Макнамара. — За Джека Рафферти беспокоишься? Побеспокойся лучше о себе.

— Пока у меня за спиной Джек, мне нечего беспокоиться, — ответил Фаричетти. — Не забывай об этом. А с ним комиссии не справиться. Он уже побывал и не в таких переделках, а всегда выходил сухим из воды. Через два месяца он займет место Сэма Фарроу, и тогда никто не посмеет его тронуть.

— За два месяца многое может произойти.

Фаричетти побагровел и сердито взглянул на адвоката.

— Что ты хочешь сказать? Что именно может произойти? Вопрос об избрании Джека давно решен — делегаты съезда и местные профсоюзные организации на его стороне, хотя съезда и не было.

— Да, но нужно дождаться еще окончания работы комиссии, — покачал головой Макнамара. — Не забывай одного обстоятельства: если Рафферти сошлется на пятую поправку и откажется давать показания, а иного выхода я для него не вижу, еще неизвестно, как отнесется к этому общественность…

— Чепуха! Президента профсоюза избирает не общественность.

— Верно, — согласился Макнамара, — но есть решение Американской федерации труда: функционер любого профсоюза, отказывающийся давать показания на основании пятой поправки, механически лишается права занимать какой-либо пост в профорганизациях. Если Рафферти откажется говорить, --">