Айдар Ильдусович Дюкин - Последний день на Земле

– Я не спал совсем. Всю ночь лежал с открытыми глазами. И сейчас спать не хочу. Как-то знаете, начал больше ценить время, – слова Паши меня очень удивили. Последний раз я видел их позавчера, и им было весело. Оказалось, что они переживают даже больше меня.

– А я спал крепко. Тяжело было выходить из дома сегодня, – я вздохнул.

– Ничего, ребят. Не для того нас матери рожали, чтобы мы всю жизнь под столом прятались. Кто-то должен идти туда, где еще никого не было. Ваши родители могут смело вами гордиться, – сказал Андрей, завязывая шнурки на ботинках. Он был капитаном нашего экипажа. Не только из-за возраста – Андрей был старше нас с Пашей на семь лет, – но и благодаря его личным качествам. Он был решительным, сильным и умел поддержать команду.

Через какое-то время все оделись. Мы вышли из раздевалки и направились к командному пункту. Ни у кого не было желания поговорить. Все мысленно прощались со своим прошлым.

После инструктажа, который все уже давно выучили и поэтому не слушали, нас направили на главный плацдарм, находившийся на улице на высоте от земли. Под ним уже стояла небольшая толпа из тех, кого допустили на пусковую площадку, и куча людей с камерами и эмблемами разных каналов.

Мы вышли под торжественную музыку, улыбаясь.

– Вот они, наши герои, – выдал голос из динамика, – все мы сегодня обязаны им отвагой, смелостью и любовью к родине!

Со всех сторон щелкали фотоаппараты, слепили нас вспышками. Внизу я разглядел маму и папу, а рядом с ними стояла, улыбаясь, Рая.

– … Именно благодаря ним отечественная наука совершает колоссальный скачок, обгоняя все ведущие страны планеты Земля. Наши дети будут гордиться соотечественниками, разглядывая в учебниках их фотографии!

Снизу раздались аплодисменты. Настала очередь вручения медалей. Диктор произносил поочередно наши имена, название ордена и делал небольшую паузу для оваций. Следом заиграл гимн, все сняли головные уборы, а мы, космонавты, приложили ладонь к виску и смотрели на флаг.

После торжественной части нам дали время спуститься вниз для последних слов с родителями и близкими. Наверно, это самый тяжелый момент за последние дни. По взгляду моих товарищей я понял, что они разделяют мое мнение.

Я спустился по металлической лестнице на асфальт космодрома. Там уже стояли те, ради кого я жил на этом свете.

– Ну вот и все, – сказал я, стараясь улыбнуться. Они молчали, – мне будет вас не хватать.

– Выполняй свою миссию достойно, сынок. Когда тебе станет грустно, посмотри на звезды и подумай, что на одной из них мы с тобой когда-нибудь встретимся, – сказал отец, – ничего не длится вечно. За тоской придет счастье. Любое твое действие не напрасно. Живи так, как всегда мечтал и помни, мама с папой тобою гордятся.

Я их обнял. Слез не было. Все держались до последнего. За родителями стояла Рая. Я медленно подошел к ней, вглядываясь в эти прекрасные карие глаза.

– Вот, Лёнь, это тебе. Чтобы помнил обо мне там, далеко, – она протянула мне кулон, внутри которого была наша совместная фотография. Та самая. Июль, голубое небо, счастливые лица…

– Всех сил Вселенной не хватит на то, чтобы я тебя разлюбил.

Она подошла поближе, положила руки на мою грудь.

– Я все не решалась сказать. Но тянуть уже некуда… В общем, Леня, у тебя будет ребенок…

Я не сразу вник в ее слова. У меня? Ребенок? Не может быть. Но я точно не ослышался. Ноги подкосились. Губы сами расплылись в улыбке. Я засмеялся.

– У меня будет ребенок…

Руки схватили Раю и сжали так, что она начала хрипеть. Я посмотрел на родителей. Они стояли, улыбаясь, как на фотографии. Папа приобнял маму.

– Вы что, знали?

Они дружно покивали.

Еще какое-то время я стоял, принимая свое новое положение, пока голос из динамика не скомандовал космонавтам пройти на плац.

Я поцеловал Раю, маму, пожал руку отцу. Решительности стало куда больше. На плацу мы еще раз прослушали гимн, после чего погрузились в космолет, который доставит нас на космическую станцию.

По команде мы пристегнули ремни и надели шлемы. Сквозь маленький иллюминатор я видел их лица. Рая машет платком. Папа приобнял маму. Я приложил ладонь к окну и движением головы дал им понять, что все хорошо.

На весь фюзеляж раздался голос.

Три…

Ракета начала дрожать. Руки крепко вцепились в кресло.

Два…

Зажегся главный двигатель. Послышался грохот.

Один…