Александра Борисовна Сербай - Не мысли

приготовился разъяснить дерзкой пигалице истину. Но после секундной паузы Леся продолжила сама:

– Как справились с четырнадцатилетним Митей и восьмидесятилетней бабой Варей, моей бабой Варей. Мне было тогда пять. И я пряталась в старом неработающем холодильнике, который до самого конца защищал Митька, пока вы гоготали, калеча его. Кажется, это у вас называется ‘отрывать лапки’. Я не видела ваших лиц, но я знаю ваши голоса как родные, так часто раз за разом проживала ту ночь во сне, – Ее лицо исказилось. – Когда меня нашли спасатели, я не говорила. Мне дали новое имя, новую семью, новую личность. И позаботились о том, чтобы никто не знал, что в Краснозерске кто-то выжил. Надеялись, я все забуду. Но этому не бывать: они живы, пока я их помню.

Уже не только щеки, весь Игорь пылал огнем ненависти, глядя на то, как с другой стороны костра два карих глаза заполняют худое лицо девочки, превращая ее в ненавистное насекомое. Издав животный рык, мужчина прыгнул вперед, но вместо горла врага, схватил воздух и кубарем улетел за освещенный клочок земли. А обернувшись, увидел пустую поляну, посреди которой потрескивало угасающее пламя, отбрасывающее странные хищные тени на бревно, где больше не было ни врагов, ни друзей, ни даже Толика.

2

Обычно возвращение студентов из мета-лагеря сопровождалось бурными эмоциями и возней. В этот раз ребята вставали из капсул в полной тишине, а опытный диспетчер Владимир, разруливший тысячи кризисных ситуаций за время своей работы, не знал куда деть глаза и подумывал о смене профессии.

«Краснозерск» висело в воздухе лезвием гильотины. Все жители Единой Евразии знали про этот маленький город, ставший не только кровавым воспоминанием для всего человечества, но также и поворотной точкой в ходе Первой Гибридной Войны. Мета-походы, организуемые Институтом Новейшей Истории, совместно с пенитенциарным отделом Заслона и были созданы для того, чтобы не дать истории стать пустым набором фактов, и чтобы молодое поколение могло, встретившись лицом к лицу с «искаженными», получить прививку от забывчивости.

– Ты! – Толик сделал пару резких шагов к Лесе. – Ты…я, – он сжимал и разжимал кулаки, ставшее белым лицо пошло красными пятнами. Выходя из-за пульта, Владимир пожалел, что нельзя людей выключить в реальности так же, как в мета-пространстве. – Мне так жаль, – Толик выбросил свои длинные руки вперед и неуклюже прижал к себе миниатюрную Лесю. – Я ж не знал, я б никогда…

Окаменевшая было Леся обмякла и, уткнувшись лицом в плечо друга, расплакалась. Остальные ребята переглядывались и переминались с ноги на ногу, не зная, что делать. Толик продолжал гладить девочку по спине, бормоча: «Прости, прости, пожалуйста».

Вдруг дверь в аудиторию распахнулась, и туда ворвалась пси-куратор Варвара. За ее спиной маячило еще несколько запыхавшихся пси-тренеров.

Где бы ни оказывалась Варвара, там начинала бурлить жизнь: воздух посвежел, дети разом заговорили, Владимир заулыбался. Она мягко, но властно распределила студентов по тренерам, взглядом попросила диспетчера выйти и, когда все разошлись, усадила Толика с Лесей в два непонятно откуда взявшихся мягких кресла, сама плюхнувшись на стул напротив них.

По-прежнему белый Толик сжимал губы и руку Леси, по лицу которой струились слезы. Оба молчали.

– То, что произошло…, – аккуратно начала Варвара. Но Толик с жаром ее перебил:

– Во всем виноват я, только я, отпустите ее…Леся было замотала головой, пытаясь продышаться и успокоиться.

– Если тут кто и виноват, так это я – как я могла такое упустить, уму не постижимо! Не переживай, Анатолий, никто Олесю не обидит, – успокоила их Варвара.

– Да куда уж больше то! – выдохнул Толик. И, бросив виноватый взгляд на Лесю, почти шепотом добавил: – Вы же знаете, что Игорь Анатольевич…

Казалось, произнести это вслух было выше его сил.

– Знаю, – кивнула Варвара.

Леся переводила вопросительный взгляд с одного на другого. Скорчившийся в кресле Толик медленно процедил:

– У меня тоже есть секрет, Лесь, – И, наконец, встретившись глазами с глазами подруги: – Он мой…

– Отец, – закончила за него Леся, инстинктивно откинувшись назад и отдернув руку.

– Родителей не выбирают, – попыталась разрядить обстановку Варвара.

– Я знаю, он – монстр, я знаю, – с жаром заговорил Толик. – Я вовсе не пытаюсь оправдать его, и я даже перестал пытаться понять его, пусть этим психопатологи занимаются. Но ты же --">