Даур Зантария - Рассказы и эссе

Даур Зантария Рассказы и эссе

БЕШЕНЫЙ ПЕС^[1]

К деревне приближался ужас. Он шел, оставляя следы на снегу. Этим ужасом был бешеный пес. Только узкий ольшаник на том берегу речки отделял нашу деревню от соседней. Там уже успели заметить взбесившуюся собаку. Но пока сознание свыкалось с необычным явлением — что пес взбесился среди зимы, а не в летнюю жару, как это бывало всегда; пока искали стариков; пока те подтверждали, что это возможно, что в наше время, когда бесится сам мир, еще и не такое может случиться, тем временем потеряли самого пса. А он направлялся к нам. Когда же наши собаки его учуяли и когда мужчины, схватившись за ружья, благо ружья зимой всегда наготове, кинулись преследовать его, снег уже валил так густо, что в этом снегу совершенно затерялись следы бешеного пса. В соседней деревне стреляли, кричали нам: поберегитесь. Но снег оглушил природу и звук не проникал. Да еще тут очередь на мельнице была за Мактиной, она же как заболтается, то и жернова грохочут вхолостую. Так что у Махяла не услышали голосов из соседней деревни. Не услыхал их подавно мельник Багелар.

Продвигался он, бешеный пес, по-бычьи голову опустив и на ходу изрыгая ярко-красные сгустки желчи, которые — веришь ли, парень! — точь-в-точь щенячьи головы. И еще пес норовил укусить все, что попадалось ему на пути; даже дерево, даже куст, если на дерево или куст он натыкался на своем пути. Укусить, чтобы тут же забыть и идти дальше. Идти ровно, как по строке, неторопливо и неотвратимо, как Судьба. И поравнялся с берегом речки…

— Угораздило тебе рассказывать мальчишке ужасы! Или сказок больше нет!

— Все сказки вы мне уже рассказывали, мама! Я про бешеную собаку хочу, — заступился пацан за отца.

— Пусть рассказ и страшноват, но добро в нем побеждает зло!.. Одним словом… Мельник жил на самой околице, а мельница была тут же, за речкой, через которую был перекинут мостик. Багелар был в домике, потому что на мельнице молола муку Мактина, с утра была её очередь, а она, когда не заболтается с соседками, управлялась сама. Багелар как раз принимал гостя. Это пятилетний Махялов мальчуган пришел к нему в хижину, протопав самостоятельно по снегу вдоль речки. Сейчас это было просто сделать: поля убраны, деревья голые, — все вокруг было открыто. Отсюда двор Махяла обозревался весь, и даже в окна Махяла можно было заглянуть, и увидеть, что там делается внутри. Это если бы Багелар хорошо видел, был любопытен и в том, что делается у Махяла, что-то могло быть для него тайной. И если бы не снег.

Старик усадил мальчугана у очага, поднес ему простокваши, обильно накрошив в неё вяленого сыра, затем подбросил в огонь хурмовых веток, горящих особенно жарко и весело. А сам вышел из хижины крикнуть соседям, чтобы они не искали мальчишку.

Снег валил густо-густо. Старик поднял голову к небу. Большие, пушистые снежинки кружились, роились над ним. Им не было числа. Налево, направо, вверх, вниз, целясь и попадая в глаза. От этого хоровода у мельника голова пошла кругом.

— Ей! Махял! — крикнул он. Затем выждал время, необходимое, чтобы там услыхали и отозвались, хотя там обычно не отзывались, потому что он все равно не слышал. И добавил:

— Мальчика не ищите, он у меня!

Багелар был глух, как любой мельник, но голос имел зычный. Да и соседи жили близко. Обычно, когда бывала смолота их кукуруза, он им раз прокричит и спокойно возвращался в домик ли, на мельницу ли: его всегда слышали. Сейчас, пока идет снег, выводить мальчугана на улицу смысла нет, пусть пока посидит у огня. Мельник еще раз подставил лицо снегу и вернулся к очагу.

Он не смекнул, что сама природа сейчас была глуховата из-за густого снега. Мельник не отличался особенным умом и сообразительностью, это он нередко осознавал с досадой. А бешеный пёс…

— Прекратил бы ты на ночь, а?

— Но это же интересно!

— Да, интересно, рассказывай, папа, что был дальше с бешеной собакой.

И отец продолжал.

— Бешеный пес пошел вдоль речки. Нырнув в стадо, он укусил телка. Кинулся и на Мактину, когда та возвращалась от мельницы; задеть ее не успел, но пришлось старой вместе с мешком кукурузы прыгать в студеную речку. И никто в деревне еще не знал о случившемся. Псы его даже не учуяли и дело не в снеге. Псы наши — разве же это псы: только и могут, что сидеть и лаять на пороге.

И только когда прибежала Мактина, вся мокрая, испуганная, но мешка не --">