Сергей Олегович Захаров - И восстанет мгла. Ввосьмидесятые

Захаров Сергей Олегович И восстанет мгла (восьмидесятые)

Об авторе

Сергей Олегович Захаров — врач, ученый и педагог, профессор Карлова университета в праге, заведующий кафедрой профессиональных заболеваний лечебного факультета. автор более ста научных пуб-в области клинической токсикологии, включая монографию «Challenges of mass methanol poisoning outbreaks: Diagnosis, treatment and prognosis of long term health sequelae». действительный член (Fellow) европейской ассоциации токсикологических центров и клинических токсикологов (EAPCCT), научный секретарь Чешской ассоциации профессиональных заболеваний. Родился в 1975 году в Советском Союзе, живет с семьей в Чешской Республике, воспитывает троих сыновей.

Двадцатый век… Еще бездомней, Еще страшнее жизни мгла…

А. Блок

День гнева — день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы…

Соф. 1:15, Ветхий Завет

Глава 1

Игры детворы на улице со стороны похожи на забавную кутерьму воробушков над крошками хлеба, рассыпанными щедрой морщинистой рукой старушки у скамейки где-нибудь в городском сквере. весело и беззаботно чирикая и щебеча, забавно подпрыгивая и беспрестанно взмахивая короткими крылышками, как на гравюрах Кейнена, они кружатся, на первый взгляд, беспорядочно, сумбурно и бестолково, по сути же вполне осознанно, серьезно и со смыслом делая свое дело. древних авгуров, наблюдавших, читавших и знавших тайный смысл их незатейливых движений, давно уж нет меж нами. Цицерон был одним из последних волею судеб избранных птичьих жрецов…

Пожилые, тепло одетые воспитательницы вели неспешную женскую беседу на открытой деревянной веранде детского сада, изредка привычно и рассеянно поглядывая на своих подопечных — ребятишек из младших и средних групп, весело резвившихся в свежих глубоких сугробах метрах в тридцати-сорока, вблизи от забора, радуясь накануне выпавшему рыхлому снегу.

Ветра не было, и сухой декабрьский мороз почти не ощущался. прозрачный, искрящийся зимний воздух, слегка отдававший свежестью только что внесенного в дом с вечера постиранного и вымороженного за ночь белья, было легко и приятно вдыхать полной грудью…

…Снег был повсюду. Холодной тьмой проникал сквозь плотно зажмуренные ресницы, жгучим огнем палил на исцарапанных острыми льдинками щеках, тонкими струйками ледяной воды стекал за воротник, глухими звуками ребячьих голосов раздавался откуда-то издалека над головой, хрустящей студеной массой набивался в раскрытый рот, напрасно хватавший хоть глоток воздуха.

Он пробовал кричать, но сдавленное немощное мычание тонуло в радостном детском гаме. Он силился приподнять голову, но несколько суетливых ладошек дружно давило сверху на затылок, усердно погружая ее вниз, еще глубже в сугроб. Он судорожно вырывался всем своим телом, но на спине, руках и ногах ощущал неумолимую тяжесть чужих тел.

«Почему они держат меня? Ведь мне нечем дышать!» — недоумевал поначалу Алеша.

Искра первоначального недоумения вскоре сменилась страхом, паникой, леденящей агонией удушья, затем — черной звенящей мглой. Он потерял сознание.

Перестав ощущать под собой всякое сопротивление, малейшее движение, отпор, дети тут же утратили интерес к забавной игре с чужаком и оставили его одного неподвижно лежать у изгороди, вдавленного лицом в крупчатый снег…

— Панаров, ты что это в снегу валяешься?.. Ну-ка, сейчас же встал и отряхнул одежду!.. Быстро, быстро! — раздался вдруг где-то снаружи строгий глас воспитательницы, вернувший Алешу из небытия и заставивший поспешно и беспрекословно подчиниться.

Мальчик насилу поднялся на неладно слушавшихся ногах, торопливо подобрал валявшуюся рядом втоптанную в сугроб шапчонку, натянул ее на голову и принялся робко и неумело стряхивать промокшими варежками с еще великоватого, на вырост, пальтишка налипшие снежные хлопья.

— Вот заболеешь — что я скажу твоим родителям? — --">