Виктор Александрович Уманский - Дом на болоте

лезущие в глаза с надоедливых белых цветов. Сзади чихнула Катя, и Пашка цыкнул на неё. Обогнув деревню, они улеглись в траве на живот – так, чтобы видать околицу.

На закате у околицы показался Егор. Он был так бледен, что Кирилл испугался: ему показалось, будто призрак вышел погулять – до этого невидимый, но обретший плоть в рубиновых лучах. Чёрная одежда сливалась с тенью кустов, растворялась в осоке, а над кустами плыло белое с красными отсветами лицо. Кирилл пощупал сквозь ткань ружьё и почувствовал себя увереннее. Ни чудище, ни призрак-Егор ему сегодня были не страшны.

Не сказав ребятам ни слова, Егор первым двинулся к болотам. Кирилл, придерживая свёрток под мышкой, двинулся следом, а в хвост пристроились Пашка, за спиной у которого висел охотничий нож в ножнах, и Катька – той следовало бежать за помощью, если мужчины не справятся с болотным спрутом.

Закатное солнце с шелестом коснулось верхушек берёз, запуталось в кронах, растаяло и мёдом потекло вниз по стволам. С урчанием оно погружалось в трясину, и на топи опускались сумерки. В осоке пересвистывались кулики и ржанки. Тени сгущались, становились плотнее и прожорливее, съедали окружающие предметы, толстея и превращаясь в настоящую тьму. Со стороны деревни долетели крики: кто-то, сложив руки ковшиком, кричал имя.

* * *

К середине ночи деревенские с фонарями прочесали окрестности и нашли Егора, без сознания лежащего за околицей. Плеснув в лицо водой, его растормошили, но не смогли добиться ни слова. Егор лишь молча глядел в ответ, а когда дядя Миша встряхнул его за плечи, его детская головка мотнулась и опустилась на грудь. Тем временем лесник нашел дорожку детских следов, ведущих в топи.

Всю следующую неделю в Хомутове было людно, как никогда. Милиция и следователи из Москвы, спасатели на лодках и водолазы. Егор понемногу приходил в себя и даже рассказал, что произошло, но история его была как две капли воды похожа на предыдущую – про Сашку.

Все местные участвовали в поисках детей – все, но не Глеб Палыч. Он по-прежнему заливал в себя водку, валяясь в доме или во дворе. Асю в деревне теперь не замечали – в лучшем случае. В худшем могли и буркнуть что-то под нос. А то и крикнуть вслед. Не в пример домыслам, на которые раньше никто не обращал внимания, деревенские теперь открыто называли Егора убийцей.

Раньше ему сочувствовали. Теперь он вызывал ненависть. Пока всё не уляжется, Ася решила, что сыну лучше побыть дома и не ходить в школу. А там… там только и разговоров было, что о нём. Дети хотели отомстить. Чёрная злоба копилась в них, не находя выхода и не усмиряемая взрослыми: учителя слышали многочисленные планы мести, которые придумывали школьники, но делали вид, что не слышат. Три семьи лишились детей, а если собрать всех их друзей и родственников – аккурат получалось всё Трифоново с Хомутовым заодно…

Через три дня после того, как из Хомутова ни с чем уехали спасатели, ночью, дом Поповых вспыхнул. Сначала он загорелся с одного угла, у которого Палыч держал дрова и сено. Огонь неуверенно потрескивал на дровах и досках, а затем, осмелев, побежал по резным карнизам. Вспузырилась краска на стенах, мелко задребезжали стёкла. Но Поповы не слышали этого. Егор спал на чердаке, Ася в гостиной внизу, а Глеб – в кресле в глубине дома.

Глеб вчера напился, да и к тому же ему снился сон. Здесь, во сне, он чувствовал он себя неважно: запыхался, и надо было отдыхать, отсыпаться. Но мешали на краю сознания крики, почему-то Мишины: «Палыч! Ася! Пожар! Пожар!» Голова гудела. Но надо, надо… а то произойдёт несчастье.

Открыв глаза, Глеб тут же непроизвольно закрыл их: глазные яблоки защипало от едкого дыма. В следующую секунду он сам заорал «Пожар!!!» и бросился в гостиную.

* * *

Дом полыхал уже целиком, трещал, пожираемый пламенем. Отсветы играли на стенах сарая, на заборе, кустах и лицах людей, столпившихся вокруг. Лица казались тёмными, незнакомыми. На полянке перед домом, там, где уже ослабевал жар, сидели трое. Вернее, Ася лежала на коленях у Глеба. И он, и она казались необычайно спокойными. Она – потому что не дышала. А он – бог его знает почему. Егор же скрючился на земле чуть поодаль, зажмурив глаза и закрыв руками уши.

Долгое время никто из толпы не приближался к Поповым, лишь подходили новые люди, пополняя это молчаливое племя. Никто и не пытался тушить пожар. Минула четверть часа, прежде чем через толпу протолкалась Женька. Она подбежала к Асе и принялась прощупывать --">