Наталья Валентиновна Самарина - Зеркало. Истории о любви

ангелочек, помог тебе найти твоих родных, – тихо проговорила Марта. Потом спросила: – Ты хочешь, чтобы мы приехали?

– Да, – ответил Сергей. – Скоро Рождество. Это семейный праздник, и я хочу, чтобы в этот праздник наконец-то мы все встретились, потерянные друг для друга много лет.

Через пару дней в номере гостиницы, где остановился Сергей, раздался звонок.

– Здравствуйте! – послышался женский голос.

– Здравствуйте, – ответил он.

– Это Лилита. Ваша двоюродная сестра. Папа просил пригласить вас к нам в гости. Сегодня Рождество. А Рождество – это семейный праздник. Записывайте адрес.

Сергей сделал пометку на салфетке о названии улицы, номере дома и пообещал скоро быть. Он повернулся к жене, держа трубку в руке, и улыбаясь, сказал:

– Семья соединилась…

Клубок шерсти

На летней веранде, в большом кресле – качалке, сидела бабушка Алевтина Ивановна. Она вязала детское платье для своей внучки. Её седые волосы были аккуратно причесаны, собраны в большой узел и элегантно закреплены на затылке. Лицо было в мелких морщинках, но оно совершенно не казалось старческим, а наоборот, имело очень красивое, благодушное и спокойное выражение. Ласковые глаза с нежностью смотрели на маленькую девочку, которая расположилась рядом, на диванчике и играла с кошкой. Это была ее маленькая Настенька. На коленях у Алевтины Ивановны лежал мешочек с вязанием, из которого выглядывало несколько цветных клубочков шерсти.

– Бабуля, а что ты вяжешь? – спросила Настенька.

– Тебе платьице на зиму, моя дорогая, – ответила бабушка.

– Ой, бабуля, а какое оно будет? – не унималась девочка.

– Оно будет красивым, ярким, тёплым, новогодним.

– Ой, здорово! – захлопала в ладоши Настена. – Бабушка, ты у меня такая рукодельница!

Весело хохоча, она подхватила кошку на руки и побежала в дом похвастаться маме, каким нарядным и необычным будет ее новое платье. Алевтина Ивановна улыбнулась ей в след и принялась за вязание.

Погода стояла тёплая, солнечная, хоть и была уже середина осени. Солнышко пригревало. Тёплый, легкий ветер перебирал седые пряди, ласково касался лица, словно целуя, точно мама детстве прикасалась своими мягкими и теплыми губами.

Алевтина Ивановна не заметила, как из рук вывалился ярко-желтый клубочек шерсти и покатился по веранде. Женщина откинула голову на спинку кресла и уснула.

Ей снилась родная улица, по которой она бегала в детстве, шалила и проказничала со своими друзьями и подругами. Грезилось, что она идёт по ней, заходит в дом, в котором выросла. В прихожей стоят ботинки и сапожки, а на детской вешалке висит её любимая курточка ярко-желтого цвета. Она прошлась по комнатам, заглянула в каждую из них. И вдруг, из детской послышался плач. Алевтина вошла и увидела маленькую девочку, лет пяти, сидящую в углу, на кровати, в полутемной комнате, которая горько плакала и тянула к ней свои ручки.

Алевтина подошла, взяла её на руки и прижала к себе. Девочка крепко обняла её за шею, прижалась и уткнулась мокрым от слез лицом в её щеку.

– Чи-чи-чи, – приговаривала Алевтина и покачивала девочку на руках.

И вдруг, она чётко услышала папин голос:

– Алевтина, перестань реветь. Ты наказана за свои проделки и поэтому будешь сидеть в тёмной комнате, пока не осознаешь своего отвратительного поведения.

В этот день маленькая Аля, играя с ребятами в догонялки, споткнулась и упала в лужу. Ее любимая куртка стала грязно-желтого цвета, по ней ручьями стекала мутная вода. Девочка испугалась, и внутри все заполнялось жутким и липким страхом перед отцом. Она стояла посредине улицы и ревела в голос, пока за ней не прибежала мама.

– Послушай, Иван, девочка ещё совсем мала. И с кем не случается. Это ведь дети. Они играют, иногда падают, пачкаются. А куртку, в конце концов, я уже отстирала. Тем более Аля боится темноты. Это очень сильное испытание для ребенка, – говорил голос мамы, в котором слышалось заискивание и страх.

– Прекрати свои кудахтанья. Алевтина останется там столько сколько нужно, – грубо оборвал маму папин голос. – А ты если будешь вмешиваться в процесс воспитания, из девчонки ничего путного не получится.

Девочка, услышав сердитый папин голос, вся съежилась, сжалась, будто от удара. Маленькие губки затряслись, носик зашмыгал, засопел, и на глазах заблестели крупные слезинки. Она вся задрожала и начала плакать. Вцепилась в Алевтину пухленькими детскими ручонками и не разжимала их ни на --">