Владимир Геннадьевич Чагин - Череп

Владимир Чагин Череп

Все персонажи, места и события вымышленные. Любые совпадения случайны.

Ключ в скважине повернулся медленно, послав в пространство камеры два щелчка. За ним скрипнул засов и дверь открылась. Камера замолчала. На пороге появился невысокий пухлый прапорщик с огненно-рыжей шевелюрой, выбивавшейся из-под шапки.

– Вас просят к начальнику, – сказал он, будто подавился чем-то.

Несколько секунд стоял, не двигаясь, а после, сделал два шага назад.

Череп закрыл книгу, отложил на тумбочку. Снял очки, положил рядом. Медленно поднялся и пошёл к двери. По пути взял протянутый кем-то пиджак. Не стал надевать, просто накинул на плечи. Выйдя из камеры, дождался, пока прапор закроет дверь, и запахнувшись пиджаком, пошёл за ним по холодному коридору. Тюрьма молчала. Неслышно было ничего кроме скрипа подошв прапора и мягкого шарканья войлочной обуви Черепа. Выйдя из блока, они прошли по длинному промёрзшему переходу и, преодолев ещё несколько зарешечённых дверей, оказались в административном корпусе.

– Зима, – потянул прапор поёжившись.

Череп не отреагировал. Молча стоял, дожидаясь пока откроется дверь. За порогом их встретил старший лейтенант. Коренастый, с красным, изрытым оспинами лицом. Придержав дверь, он отошёл к стене, уступая дорогу. Пройдя в конец коридора, прапорщик остановился возле большой двери, обитой красным дерматином.

– Вас ждут, – кивнул на неё и стал переминаться с ноги на ногу, будто ждал чаевых.

Череп молча потянул за ручку и вошёл в кабинет. Внутри было светло и тепло. Кроме батарей под окном, согревавших спину сидевшего за столом полковника, комнату грела круглая печь, затопленная в углу.

– Черемхов Константин Эдуардович? – медленно произнёс полковник. – Присаживайся, – показал на стул, стоявший перед столом.

Череп молча подошёл к стулу. Сел. Он хорошо знал этот кабинет. Те же гипсовые головы вождей на столе у начальника, та же мебель и сделанные заключёнными канцелярские принадлежности. Только портрет генсека на стене был новый, маленький бронзовый бюст железного Феликса и человек за столом.

– Моя фамилия Крюков, – полковник чиркнул спичкой, разминая папиросу.

Закурил, и, сделав глубокую затяжку, выпустил перед собой облако густого дыма. Дым медленно поплыл в воздухе, растворяясь в ярких солнечных лучах.

– Угощайся! – протянул Черепу пачку Казбека.

– Спасибо, не курю.

Улыбнувшись с прищуром, Крюков положил пачку на стол.

– Сегодня третий день, как я принял дела, – полковник сделал ещё одну глубокую затяжку. – Но, я не хотел откладывать наше знакомство надолго.

Череп молчал. Смотрел на Крюкова спокойным, холодным взглядом.

– Честно говоря, – затянувшись ещё раз, полковник положил папиросу в пепельницу, – я внимательно изучил твоё дело и очень впечатлён, но одно у меня никак в голове не укладывается.

Повернувшись, Крюков взял с тумбочки толстую папку, и положив перед собой, развязал лямки.

– Ты ведь из интеллигентной семьи, – прищурив правый глаз, Крюков впился взглядом в Черепа. – Отец был заместителем секретаря Горкома. Мать заслуженный учитель РСФСР. – Как? – сделав паузу, тихо спросил полковник.

– Там всё написано, – кивнув на папку, спокойно ответил Череп.

– Ну, да, – потянул Крюков, взяв папиросу. – Написано.

Затянувшись, он затушил окурок, и отодвинув дымящуюся пепельницу на край стола, посмотрел в папку.

– Восемь судимостей, – аккуратно перелистнул два листа, – тридцать пять лет лагерей, в общей сложности.

– Вы ведь позвали меня не личное дело перечитывать? – на лице Черепа появилась лёгкая улыбка.

Полковник добродушно усмехнулся, и, закрыв папку, откинулся на спинку стула.

– Я здесь по назначению из центра, – начал он голосом тихим, но ледяным как ветер за окном. – Ты, наверное, уже всё обо мне знаешь? – усмехнулся.

– Знаю, – ответил Череп.

– Ну что ж, – Крюков придвинулся к столу, сцепив руки в замок. – Тогда, ты, наверное, знаешь что я здесь на три года. И как пройдут эти три года, для осужденных, зависит от того, насколько у нас с тобой будет взаимопонимание.

– Нам не к чему друг друга понимать. У вас своя работа, у меня своя, – Череп поправил сползающий с худых плеч пиджак.

– Хорошо, – улыбнулся полковник, глядя Черепу в глаза.

– Я могу идти? – спросил Череп.

– Да, – растянул Крюков, – только ответь мне на один вопрос. Как ты погасил бунт в прошлом году? Я понимаю, – --">