Александр Васильевич Мигунов - Сказки русского ресторана

притормозил он первую мысль. — Они самому мне пригодятся. На строительство собственного дома. И тачка совершенно ни к чему? Я их без тачки перенесу п о дороге с работы домой, п о два кирпича за одну ходку. Сколько в году рабочих дней? Ну, скажем, триста. Триста умножить на два — шестьсот. За пять лет накоп я тся три тысячи. Можно выстроить целый дом».

У Иофилов а был приятель, владевший то ли домом, то ли гаражом недалеко от химического комбината, и как раз по пути к общежити ю. В той дырявой гнилой халупке они за многие годы выпили не мен ьше двух цистерн алкоголя; но в данном случае не халупка была интересна Иофилов у, а территория возле халупки, на ней он мог складывать кирпичи (не ворованные, а бесхозные, — пояснял он себе иногда). А пр иятел ю было наплевать, зачем и откуда те кирпичи; главное, вдруг появился повод поднять стаканы под новый тост, вот они и выпи ва ли: З а кирпичи!

Однажды, сунувшись в щель между досками, Иофилов услышал странный звук. Хоть брал он бесхозные кирпичи, а всё ж вспоминал о существовании милиционеров, судей и тюрьмы, вот и сейчас он замер, как вкопанный, с давно придуманным оправданием: Д а я, ребята, отлить зашёл; там ведь, с другой стороны забора женщины, дети, — сами знаете, как же можно при них мочиться… Звук повторился, звук ребёнка, когда он ещё не начал плакать, а только как бы лёгкие прочища л. Иофилов с облегчением вздохнул, что не менты, а всего-то ребёнок. Звуки начинающегося плача слышались из горки сломанных лотков, на которых, очевидно, перевозили какое-то химическое сырьё. Он осторожно раздвинул лотки и вздрогнул, и даже отшатнулся. Да, в глубине там лежал младенец, хорошо закутанный в полотен це, но, боже, с каким ужасным лицом! С глазами, выпученными до того, что почти вываливались из орбит, без носа, дырки вместо ноздрей, а рот, как у рыбы, глотающей воздух…

Иофилов задохнулся, отступил, сел, где стоял, и крепко задумался. Не раз уже слышал он о младенцах, рождавшихся с серьёзными дефектами, и все они были от работниц химического комбината. Он мог бы уйти от ребёнка этого, и никаких тебе забот, только неприятное воспоминание. Но он продолжал сидеть на земле, слушал, как плачет этот младенец, и думал о том, как жестока судьба для некоторых людей; в число этих обиженных людей он включал и ребёнка, и себя. Ну чем провинились они перед Богом?.. Глаза его наполнились слезами. Он тоже заплакал бы, как младенец, но нет, он мужчина, он должен быть сильным. О н встал, осторожно поднял ребёнка, покачал, успокаивая его, протиснулся сквозь доски на дорогу, и дви нулся в сторону общежити я, только вместо двух кирпичей он нёс новорожд е нного младенца.

Поглядеть на ребёнка с дефектным лицом сбежалось всё общежитие. Комендант позвонил в милицию. Менты расспросили Иофилов а, записали его показания, и увезли младенца куда-то. После того, что в тот день случилось, Иофилов бы напился хорошенько, но водки в комнате не оказалось, и ни у кого не оказалось из тех, к кому он обра тился. Он лёг на кровать, не раздеваясь, л ежал, глядя перед собой на едва видимый потолок, видел там несчастного ребёнка, слёзы с тек али по щекам, и он прижимал подушку к лицу, чтоб не будить своего соседа тяжёлым дыханием и всхлипывания ми. Но то, что с ним случилось потом, никак не могло приключиться во сне. Раздался нежный, чудесный звон. Такой звон он ни разу не слышал, да и никто, наверно, не слышал, такой звон бывает только в раю. На потолке возникло лицо, как будто там появилась икона. Лицо медленно приближалось. Христос протягивал Иофилов у какой-то неразборчивый предмет. Чудесный звон всё продолжался. Предмет, приближаясь, превратился в самую обычную картофелин у. Иофилов дотронулся до картофелины…

Утром Иофилов а не дождались в дорожно-строительном управлении, и отправили бригаду без него ремонтировать разбитую дорогу. Не явился он работать и на следующий день. Не видели его и в общежитии. Милиция стала отрабатывать верси ю криминального исчезновения. Опросили всех, кто знал Иофилов а. Друзей у него не оказалось. Даже владелец той халупки, в которой он вместе с Иофилов ым выпил две цистерны спиртного, сказал: Д а нет, мы не друзья. Т ак, выпивали иногда. И мевших зуб на Иофилов а тоже, вроде, не оказалось. О нём все опрошенные отзывались с лёгким презрением и равнодушием, как о никчёмном человеке и закоренелом алкоголике. Тем временем выпал глубокий снег, и местные поиски прекратились. Весной снег растает, и труп --">