Дмитрий Анатольевич Григорьев - Господин Ветер

Дмитрий Григорьев Господин Ветер

От автора

Недавно одна моя знакомая побывала в гостях у арабских музыкантов. Они были настоящими музыкантами, и большую часть времени играли музыку и пели.

— О чем эта песня? — спросила моя знакомая по-английски (арабского она не знала, а музыканты пели на своем родном языке)

— О любви. — Ответили ей.

Они спели еще одну песню.

— А эта о чем? — снова спросила моя знакомая.

— О любви.

Они снова начали петь.

— А теперь о чем вы поете?

— Теперь о смерти, — ответили они, — и о любви. О чем же еще можно петь?

И если вы меня спросите, о чем же я пытаюсь писать, отвечу: «О Любви и о Смерти. О Пути». Я попробовал представить историю одного путешествия, точнее маленького фрагмента одного большого путешествия. Я старался записывать виденное, а не придуманное.

И я хочу поблагодарить всех помогавших мне на этом пути, будь то мимолетная поддержка или долгое совместное путешествие. Это Люди Радуги (ведь герои книги тоже из их семьи) и просто мои друзья: Володя Волос, Ян, Махмут, Витя Банджо, Птица, Ваня Жук, Юля, Володя Голованов, Федор, Федя-барабанщик, Джон, Сурья, Сережа Брателло, Миша Шараев, Макс, Умка, конечно же, Вовка-блюзмен, Вовка Орский, Аленка, Никодим, Тошка Московский, Надя, Нина, Лена Нестерова, Лена, Костыль, уважаемый С.М.Печкин, с которым я незнаком, но архивом которого неоднократно пользовался, Павел Крусанов, Женя Кушнер, Саша Мазин, Володя Колосов, Тоня Галль, Оля Григорьева. Я назвал лишь немногих.

И поэтому, повторю еще раз, в полный голос:

СПАСИБО ВСЕМ!

Я — Ветер.

Собиратели головоломок

складывают мою жизнь,

рассыпанную как пыль

с крыльев старой бабочки.

— Сюда — кленовые листья, —

говорят они,

— сюда — яблочные зерна,

сюда — пепел.

Собиратели головоломок

склоняются надо мной,

они показывают мне дождь,

сложенный из миллиона капель,

и я пожимаю их руки,

водяные холодные осенние.

Собиратели головоломок

пахнут канабисом и дорогой,

они показывают мне девушку в зеленом.

— Но где остальные детали

этой картины? — спрашиваю я,

— сложите хотя бы Солнце

или Луну в темно-синем небе

для меня, пожалуйста.

А они:

— Мы уже сложили,

мы закончили работу,

мы сложили все головоломки на свете,

и нечего теперь придумывать

и ломать голову,

господин Ветер.

Глава первая Кое-что о смерчах и о любви

«…Говорят, купец один Беловодье найти хотел, торговать там. Большой, богатый караван собрал. А есть оно, Беловодье-то?

Проводник, говорят, у него был. Вроде как божий человек. Тот знал, где это Беловодье.

Так ушли они, а потом Мертвый Караван появился. Это тот караван и есть. И сейчас его увидеть можно… Караван как караван, верблюды, люди. А они и не люди давно. Люди так долго не живут. Тысяча лет им, а может и более. Но как люди, ничем не отличаются. И божий человек тот сзади идет. С посохом.

Семен, брат отца моего, дядя, значит, их видел. До немецкой войны, когда геологов водил.(Мы же казаки, давно здесь живем.) Геологи-то сзади остались, а он вперед поехал. Поехал, а тут конь, конь у него послушный был, как станет. И дрожит весь. А с холма этот караван идет. Все как рассказывают. И нищий, тот, что сзади, вроде на земле посохом начертил что-то. И на Семена смотрит. А у того конь понес… Потом возвращался, черту эту искал. Не нашел.

А геологи, которые с ним были, ничего не видели. Потому и Мертвый Караван называется, что не всякий его видит. Семен понял, говорит, вернемся, дальше пути не будет. И не пошел. А геологи дальше пошли. И пропали все…»

Зап. от Меркулова Е. П., 1929 г, гор. Узунгач, опубл. в сборнике «Великий Шелковый Путь: прошлое и настоящее». Уральск, 1961.

«Песок и пыль», — подумал Кристофер и повторил вслух:

— Песок и пыль. Плюс — ветер.

Ветер сдувал пот. Что было приятно. Но ветер делал не только это — он заталкивал во все дырки песок и пыль. Песок хрустел на зубах, колол глаза, забирался в карманы, в складки одежды. Не прошло и половины дня, как армейские ботинки из черных стали темно-коричневыми, а выцветшие джинсы приняли цвет дороги.

«Теперь я сам — словно дорога… Путь… Путешественник сознания внутри тела». То ли близость --">