Библиотека knigago >> Проза >> Современная проза >> Любовь тигра


СЛУЧАЙНЫЙ КОММЕНТАРИЙ

# 2152, книга: Рубежи свободы
автор: Владислав Олегович Савин

"Рубежи свободы" Владислава Савина - это захватывающая альтернативная история, которая перенесет вас во времена Великой Отечественной войны с неожиданной перспективы. Во время морских сражений ГГ отправляется в путешествие во времени, где он оказывается в эпицентре битв, сражаясь бок о бок с советскими моряками. Автор мастерски изображает суровые морские бои, показывая их с точки зрения обычного матроса, что придает повествованию глубину и реализм. Главный герой, простой парень, не...

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА

Валерий Георгиевич Попов - Любовь тигра

сборник Любовь тигра
Книга - Любовь тигра.  Валерий Георгиевич Попов  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Любовь тигра
Валерий Георгиевич Попов

Жанр:

Современная проза, Авторские сборники, собрания сочинений

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

Советский писатель

Год издания:

ISBN:

5-265-02353-4

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Любовь тигра"

ББК 84.Р7
П 58

Редактор — Ф. Г. КАЦАС

Попов В.
Любовь тигра: Повести, рассказы. —
Л.: Сов. писатель, 1993. — 368 с.

ISBN 5-265-02353-4

Валерий Попов — один из ярких представителей «петербургской школы», давшей литературе И. Бродского, С. Довлатова, А. Битова. В наши дни, когда все в дефиците, Валерий Попов щедро делится самым главным: счастьем жизни. С его героями происходит то же, что и со всеми — несчастья, болезни, смерть, — но даже и загробная жизнь у них полна веселья и удивительных встреч.

© Валерий Попов, 1993
© Леонид Яценко, художественное оформление, 1993

В книге сохранены особенности авторской пунктуации (ред.).


Читаем онлайн "Любовь тигра". Главная страница.

Книгаго: Любовь тигра. Иллюстрация № 1

Книгаго: Любовь тигра. Иллюстрация № 2

ИНОГДА ПРОМЕЛЬКНЕТ (Повесть)

I. Первая дорога

Почему порой, независимо от возраста, нас посещают удивительные, странные ощущения? Ты стоишь, парализованный этим ощущением, вернее — сладко спеленутый им, и не можешь ничего объяснить — откуда-то четко знаешь лишь одно: вот это состояние свое и все, что вокруг, ты будешь помнить до гробовой доски.

Почему? Что происходит с тобой в эти секунды? Что за наваждение находит на тебя? Ясно лишь одно — ты будешь помнить эти мгновения до конца, и, может, для того эти блаженные видения-оцепенения и посещают тебя, чтобы ты мог вспомнить в конце жизни хотя бы их и сказать себе: «Я жил».

Остальное все испарится, высохнет — собрания, заседания, — через год они рассыплются в прах, и лишь видения жизни, посетившие тебя, останутся насовсем.

Наверное, у всех они есть, но многие не фиксируют их, считая, что жизнь означает совсем другое — то, что у всех, то, что понимают и о чем заботятся все, — а то, что вдруг видится лично тебе в какие-то щели, открывшиеся вдруг перед тобою в вечность и тут же закрывшиеся, — это так — пустые галлюцинации, — ведь никто нигде не сообщает о них, что они важны.

А между тем ощущения глубины жизни, ее тайны приходят именно в такие секунды... Чем дальше, тем меньше становится их... Или все меньшее значение мы им придаем?!

Я не знал еще слов, тем более таких слов, как — тайна, загадка, волнение, глубина, — но именно это я чувствовал — и понял, и запомнил! — лежа пятикилограммовым кулечком в плетенной из прутьев люльке-коляске и глядя вверх в бездну, в черноту, ясно чувствуя, что звезды, светящиеся точки, гораздо ближе ко мне, чем какая-либо другая опора в этой бесконечности, — и ужас охватил меня: того, что нечто дружеское и теплое существует рядом со мной, я еще не знал — или на эти мгновения забыл.

Помню ощущение движения вдоль высокой стены справа, белой, закрывающей с этой стороны тьму — помню ощущение защиты и одновременно — четкое ощущение ужаса и восторга — стена обрывается, и в эту сторону тоже теперь уходит бесконечная тьма!!

Помню скрип, холод, свое вкусное дыхание, ярко-белые (на черном фоне) холмики — первая зима!

Неужели та самая, в которую я явился на свет? Или следующая? До скольких лет ездят в коляске? До года — ездят? Надо узнать...

И помню еще проезд вдоль этой стены — и ощущение какой-то лихости, уверенности, знание того, как сейчас за углом возникнет бездна, темнота — и это ощущение лихой уверенности (мол, это я уже видел, переживал) — ощущение активности, силы ума и характера — хотя, наверное, я был тогда спеленут и не мог бы пошевелить при всем желании даже пальцем.

Действительно, все ясно сразу — потом только подтверждается.

Горе от своей отдельности, оттого, что ты один, отделенный непреодолимой преградой даже от тех, кто горячо тебя любит, тоже появляется сразу, и очень сильно.

Я (кажется, убежав из яслей) стою на дне оврага, передо мной вверх поднимается тускло блестящий ковер плотных, широких, глянцевых растений, а на недосягаемом верху, из стеклянной с деревянными рамами террасы высунулась моя любимая бабушка и что-то с озабоченным лицом делает с кастрюлями, а я стою на дне оврага, и сердце сжимается от горя, — я не только не могу сейчас соединиться с ней, но даже крикнуть, что я здесь, — не имею права... Первый опыт социальности? Или ощущение невозможности соединения навсегда, предощущение вечной разлуки?!

Все самые важные вещи являются тогда, когда коляска твоя еще не выброшена из прихожей. И тот, кто не ощутит этих самых важных вещей тогда, отмахнется от них, как от малозначащих, — боюсь, не почувствует их и потом.

И все сладкие телесные ощущения, которые потом так мучают и услаждают нас, уже есть и тогда, и предощущение запретной сладости и есть, может быть, главное волнение, главная волна, которая несет тебя вперед, торопливо, к какому-то невероятному блаженству.

Я сижу в комнате у печки, в серо-звездчатой цинковой ванне, рядом несколько темных фигур — но по тому, что я не чувствую никакого волнения, а даже блаженство и уют — фигуры эти — ближайшие родственники, от которых тепло.

--">

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.