Екатерина Николаевна Вильмонт - Дама из сугроба

стоит?

Нет, все-таки стоит. В конце концов, он мой отец… А впрочем, может, я совершенно не нужен ему? А вдруг нужен? Может, не я, а какая-то помощь, какие-то лекарства из Америки? Кто знает?

Он вытащил из кармана телефон. Позвоню сейчас же, а то могу и передумать. Вероятно, надо бы звонить на мобильный, но я не знаю его номера. Сегодня суббота, позвоню на дачу, он любил на выходные ездить на дачу, а возможно, он уже на пенсии и постоянно живет на даче. Трубку долго не брали, потом ответил женский голос:

– Алло! Алло! Говорите!

Ага, судя по фрикативному «г» это домработница, скорее всего с Украины.

– Алло, вы меня слышите?

– Слышу! Вам кого?

– Сергея Сергеевича можно?

– Можно, чего ж нельзя-то? Сергей Сергеич, вас!

– Я слушаю, – раздался в трубке голос отца. Он совсем не изменился.

У Тимура пересохло в горле.

– Алло, папа?

– Тимур? Ты? – голос отца вдруг охрип. – Тимка, ты?

– Да, папа, я.

– Ну наконец-то! Поумнел к сорока четырем? А я уж думал, только к сорока пяти… – засмеялся отец. – Ну, где ты, блудный и, видимо, блудливый сын? Где тебя носит? Приезжай! Хочу тебя видеть, скотина ты этакая…

У Тимура комок застрял в горле. Сладостное облегчение снизошло на него.

– Папа, как ты? Да, я приеду, прямо завтра… Если, конечно, достану билет…

– А ты где сейчас?

– В Париже, но я… я хочу в Москву! И на дачу!

– Немедленно заказывай билет! И сразу сообщи, когда прилетаешь, я встречу тебя!

– Зачем? Не стоит, я возьму такси и приеду на дачу!

– Нет, я тебя встречу. Скажи, а у меня… есть внуки?

– Чего нет, того нет, и снохи тоже нет.

– Ладно, поговорим об этом. Знаешь, у меня теперь есть камин. Ну все, заказывай билет! Жду тебя, сын!

Господи, все оказалось так просто! Камень с души. И голос отца звучит по-прежнему молодо…

– Леша, почему нам надо возвращаться? Рождество ведь!

– Но я же говорил – двадцать восьмого у мамы день рождения, я не могу не приехать. И потом – мы здесь уже неделю.

– Ну давай останемся на Новый год! Новый год в Париже – это круто! Ну Лешенька, ну пожалуйста… Павел ведь нас не гонит. Поменяем билеты и… А маме позвонишь. Она у тебя хорошая, поймет.

– Об этом не может быть и речи! Впрочем, если ты настаиваешь, оставайся.

– Одна? Без тебя?

– Ну да. Я, кажется, предупреждал… и билеты заказывал при тебе.

– Но я же не думала… что все так… так клево… так круто…

– Я же сказал, оставайся! Денег я тебе оставлю, – очень сухо произнес Алексей.

– Лешенька, ты золото! А ты не обидишься?

– Тебя это беспокоит?

– Ну, Лешка, не придирайся… Я первый раз в Париже… И Паша предлагает остаться…

– Хорошо. Оставайся! А я завтра лечу!

– Но мне же надо будет поменять билет.

– Меняй, в чем проблема? Скину на твой телефон все данные. Вперед!

– Ну вот, ты обиделся… неужели так сложно понять?

– Да все я понял!

– Ты, значит, маменькин сынок?

– Выходит так!

Как ни странно, билет нашелся. Кто-то отказался лететь! Неужели завтра я увижу отца? Все дурацкие обиды, недоразумения канули в Лету. Осталась только благодарность отцу за ту радость, которую он, похоже, испытал от моего звонка и даже, пожалуй, нежность… Надо купить отцу какой-то хороший подарок. Но что это может быть? Покупать какие-то вещи… Я даже не знаю, как он сейчас выглядит… Однако я помню, как он любит хороший сыр! Решено! И Тимур отправился в соответствующий магазин и купил несколько разных сортов сыра, попросив продавщицу упаковать их так, чтобы в самолете не распугать пассажиров запахом. В результате получилась внушительная коробка, впрочем, вполне элегантного вида.

Ночь перед отлетом Тимур почти не спал, волновался.

В дьюти-фри он купил отцу еще флакон нового модного одеколона. Кроме того, в чемодане, тщательно упакованная, лежала бутылка коллекционного коньяка.

Уже перед самой посадкой в самолет Тимур вдруг заметил того паренька, который так сиял рядом со своей девушкой и которому звонила русская мама. Но сейчас парень был хмур, а девушки не было видно. Поссорились? Впрочем, может быть, девушка была парижанкой, хоть и российского разлива?

Но в самолете они оказались соседями. Значит, девчонка должна была лететь на моем месте? Мне повезло, что она отказалась, а вот парнишке…

– Ой, извините, – на хорошем английском обратился к нему паренек, – я не мог видеть вас вчера в кафе на площади Согласия?

– Совершенно верно, молодой человек, – по-русски ответил Тимур. – Я вас тоже приметил, и если я прав, я --">