Робин Фокс - Наша Рыбка

Робин Фокс Наша Рыбка

I have an audience with the Pope

And I’m saving the world at eight

But if she says she needs me

She says she needs me

Everybody’s gonna have to wait ^[1]

Elbow – An Audience with the Pope

© Р. Фокс, 2017

© В. Голосова, дизайн обложки, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Пролог

Страшно, когда забываешь то, что должно навсегда остаться в памяти. Лица в воспоминаниях уже не такие четкие, как раньше, голоса звучат словно издалека, и чувства, которые испытывал, превращаются в тревожное эхо, будто они – это краска на стене, выцветшая и облупившаяся от времени. И только случайная мелочь – старая песня, какая-нибудь нелепая вещица, чей-то смех или запах – может на долю секунды вернуть тебя туда… В это прошлое, которое, несомненно, лучше любого настоящего, – так уж водится.

Я вынужден рассказать вам кое-что из своей жизни, потому что боюсь: проснусь однажды, а вместо моих воспоминаний останется какая-то чудовищная пустота. Пусть лучше будет хотя бы текст.

С тех пор как закончилась моя история, прошло около двух лет. Этого хватило, чтобы понять: раны лечит совсем не время – нет, это душная пыль улиц оседает на воспоминаниях, это ненавистный город заставляет тебя биться в его ритме. Он отвлекает от навязчивых мыслей, заполняя твою глупую башку мелкой ерундой. Грязь застилает глаза, представляя весь мир в ином свете.

Что стало со мной сейчас – неважно. Важно только то, что было раньше.

Пожалуй, этого хватит для вступления. Получилось довольно пафосно.

Глава первая

Раньше мой писательский опыт ограничивался лишь школьными сочинениями и редкими графоманскими заметками в «живом журнале». В общем, к писательству меня не тянуло. Дневников не вел, стишки не сочинял. Существованию «живого журнала» я теперь очень благодарен, потому что могу обращаться к нему, чтобы вспомнить точные даты некоторых событий, важных для этой истории. Я, как уже сказал, пользовался им нечасто, никому не открывал доступа и сам не понимал, с чего вдруг решился доверить виртуальному пространству тайны личной жизни. Теперь мне кажется, мной руководило что-то свыше. По-другому и не объяснить. Не будь моего блога, я бы не стал вам ничего рассказывать – у меня просто не хватило бы сил написать все заново.

Руки дрожат у меня и сейчас, когда я не сказал еще ни слова по делу. Я и в жизни так рассказываю: полчаса ненужных бредней, а потом сразу конец истории. И здесь лучше не будет, не надейтесь.

В общем, остановите меня, кто-нибудь.

* * *

Запись от 7 ноября

Вагон метро трясло, как разваливающуюся телегу на ухабистой проселочной дороге. Оранжевый свет моргал, и, когда вдруг он выключался полностью, окошко соседнего вагона светилось зеленым, и все пассажиры в нем тоже казались зелеными.

Возле ближайшей двери стоял крупный парень в полицейской форме и, воровато оглядываясь, царапал ключом по стеклу. Я от нечего делать следил за ним, пытаясь разглядеть, что он старается изобразить. На станции двери разъехались в стороны, и полицейскому пришлось подвинуться влево, чтобы впустить новых пассажиров. «Бря…» – успел прочитать я на мутном стекле. Затем поезд нырнул в туннель, и свет опять неприятно замигал.

Люди в вагоне хмурились. Все это было привычным, и я, кстати, выглядел не веселее окружающих. Когда я подумал об этом, то сразу же попытался улыбнуться, потому что остро захотелось ни в коем случае не походить на остальных пассажиров. Тут же стало казаться, что люди, гроздьями нависавшие надо мной со всех сторон, сменили выражения лиц на еще более злые, и все на меня уставились. Картину довершала женщина: она читала книгу и плакала, на нее падали зеленые блики из окошка соседнего вагона, придавая лицу нездоровый вид.

На следующей станции толпа схлынула, появились свободные места. Петя, спавший всю дорогу, неожиданно толкнул меня в бок локтем.

Напротив нас сидела огромная тетка в бобровой шубе с жирно накрашенными плоскими губами и вишневого цвета волосами. Бобриха была настолько большой, что занимала полтора места и то и дело промокала платком влажный лоб. Я догадался, что мой друг вряд ли указал именно на нее, и перевел взгляд на мужика, сутулого и оплывшего, сидевшего с женщиной по соседству. Мужик --">