Фаина Георгиевна Раневская - Как я была Пинкертоном. Театральный детектив

Фаина Раневская Как я была Пинкертоном. Театральный детектив

© ООО «Яуза-пресс», 2016

Вместо предисловия

Этот детектив мог не увидеть свет, если бы не случайность (как часто именно случайность определяет судьбы людей и даже книг!).

В старой московской квартире на антресолях лежали целые стопки пыльных папок. Владелица квартиры готовила ее к продаже и потому расчищала вековые завалы. Доставая бумаги, она не удержала стопку, несколько папок упало. Помощница обратила внимание на пожелтевшие листы с непонятными карандашными закорючками.

– Ой, стенография! Моя сестра в колледже таким занимается. Если вам не нужно, можно я возьму, пусть попробует прочитать?

Хозяйка подтвердила, что ее бабушка когда-то работала стенографисткой и все это рабочие записи, которые потом расшифровывались, превращаясь в печатный текст. Отработанный материал в холодное время шел в печь на растопку, а в теплое вот так складывался про запас. Когда в дом провели паровое отопление, папки забросили на антресоли и забыли.

Сама хозяйка стенографией не владела и что в этих бумагах не представляла. Содержимое оказалось весьма любопытным – это были не только тексты со стенограммой, но и расшифрованные, и даже правленые листы, к тому же обильно «сдобренные» рисунками, и рисунки отдельно на листах или обрывках бумаги.

Но главная загадка – авторство. На папке значилось: «Ф. Г. Р.».

Листы не имели нумерации, были перепутаны и сохранились не все. Чтобы восстановить текст полностью, пришлось расшифровать стенограмму и сопоставить.

Результат оказался ошеломляющим. С первых страниц угадывается автор: кто еще, кроме Ф. Г. Р. – Фаины Георгиевны Раневской, мог посоветовать не в свою лужу не садиться или посетовать, что она такая старая, что сплетни о ее молодости уже перешли в разряд легенд?

И все же сомнения были. Но среди старых фотографий и бумаг хозяйки папки нашлась карточка 1956 года с видом ялтинской набережной, на обороте которой рукой Раневской написано: «С благодарностью, Ф. Г. Р.».

Конечно, на 100 % ручаться за то, что текст принадлежит Фаине Георгиевне, нельзя, но так хочется!

Текст подвергся небольшой литературной правке, и все же в основе лежит черновик.

У некоторых отрывков есть два и даже три варианта.

В конце текста имеется небольшое послесловие с объяснением, кто мог служить прототипами героев, где могли происходить события и что означает то или иное вышедшее из употребления слово.

Надеемся, это поможет лучше понять написанное.

Глава 1. Стервятники питаются стервами…

А приматы чем питаются – Примами?

Каждый среднестатистический человек уникален.

А вот Примы похожи друг на дружку, как слоники на полке этажерки.

Таковыми их делает общая болезнь – зазнайство. Опасная болезнь, быстро превращающая хорошего человека в… не буду писать в кого или во что.

Наша Любовь Петровна Павлинова не исключение.

Багаж может поведать о человеке многое. На пристани мой потертый фибровый чемодан рядом с ее горой кожаных красавцев (каждый – «мечта оккупанта») выглядел даже не бедным родственником из провинции, а облезлой шавкой у лап холеного дога. К тому же у моего предателя в последний момент перестал закрываться один замок, и потрепанное гастрольными испытаниями чудовище пришлось перевязать веревкой. Куда ему до крокодиловой кожи, привезенной Павлиновой в прошлом году из Парижа!

Чемодан пристроила рядом с павлиновскими не я, а костюмерша Любови Петровны Лиза Ермолова, девушка добрая, но скрытная. Она осторожно подвинула мой багаж ближе к приминому, за что я была Лизе премного благодарна. Из-за волн, поднятых проходившим мимо судном, пароход вместе со сходнями качался, подниматься на борт, а потом по трапу на верхнюю палубу с чемоданом мне было бы тяжело.

– Куда?! – Павлинова заметила мой багаж вместе со своим в руках матроса. Ее возглас заставил обернуться всех.

Матрос замер, не понимая, в чем дело, а я спокойно пожала плечами:

– Он носит вещи на палубу, Любовь Петровна.

– Там МОИ вещи!

– Там НАШИ вещи, – поправила я Павлинову. – Молодой человек, поставьте вот этот отдельно, в каюту я занесу его сама. Благодарю вас.

Мгновение спустя я оценила нелепость ситуации. Прима намеревалась позировать перед репортерами, но наказала сама себя. Не возмутись она, мой чемодан сочли бы реквизитом, не более того, а теперь объективы фотокамер были направлены на багаж в руках матроса. --">